Концессия 2

… действовать я начал гораздо быстрее, чем это осознал. Тело, как обычно и бывает в экстремальных ситуациях, справилось само, и я в мгновение ока оказался в кабине, успев распахнуть дверцу, впрыгнуть спиной вперёд, приземлиться на оба сиденья и прикрыть дверь за собой. Правда, пришлось подогнуть ноги, чтобы не долбануть подошвами по окну и не расхлебянить её снова – та, как и полагается по закону подлости, не защёлкнулась. Ну и Сигизмунда придавил, само собой. Но тот, надо отдать ему должное, ограничился привычным «Мля-а-а-а!», но ни когти, ни зубы в ход не пустил. Я же, сжавшись буквой «зю», про себя молился, чтобы клятая дверца всё же не открылась, потому что тогда кирдык… вон как облом из пулемёта по конвою хлестанул! Бах-бах-бах-бах-бах… и так длинной строчкой, справа налево (его, естественно), от хвоста к голове. Ну а фигли ему? Тренога плюс вертлюг – плохонький, но станок. С такой приспособой и при габаритах облома увода ствола можно не опасаться, тут каждая пуля в цель. О чём и свидетельствовали красноречивые звуки: хруст пластика, звон титана, визг рикошетов и – самое страшное – чваканье впивающегося в живые тела металла…

Время от адреналинового выброса сильно замедлилось, а восприятие предельно обострилось – такое со мной уже бывало, и неоднократно, но обычно на ринге. А теперь вот и в перестрелке сподобился. И пока тянулся – ме-э-э-эдленно – за АКМСом, успел осознать, что Вова уже давно не торчит возле трака, как тот тополь на известной улице, а, судя по всему, рухнул плашмя на землю да закатился под машину. Ну и Серхио, не будь дурак, тоже исчез из вида – логичнее всего предположить, что укрылся за батареей и твилом, прислонившись к последнему спиной. Так что можно констатировать, что как минимум наш экипаж в безопасности. Плюс моя «бронеплёнка» – это вообще козырь из рукава. Серхио о ней не в курсе, а вот Вова очень даже. И с него станется сейчас полезть в пулемётное гнездо… в котором он окажется очень даже уязвим. Следовательно, что? Следовательно, надо отвлечь вражеского пулемётчика… что, собственно, я и намереваюсь сделать – вот только до АКМСа дотянусь… есть!!!

И на пол не уронил, что больше всего радует! Теперь только ухватиться… как-нибудь. Тут уж не до удобства. И приклад раскладывать времени нет – вон, уже и по нам прилетело. Сначала трижды хрустнуло по прицепному модулю, потом пару раз по пулемётному, взвизгнуло рикошетом от дверной рамы генераторного… и клюнуло в центр водительского окна, пустив к краям паутину трещин и напрочь лишив меня обзора.

– А-а-а, сука-а-а-а! – заорал я и от души саданул ботинком по дверце.

Та, естественно, распахнулась во всю ширь, едва не вывернувшись из петель, и я, пристроив автомат «бубном» на коленке – никак иначе не получалось, на радостях выпустил длинную, патронов на десять, очередь в сторону «гостей». Ни о какой прицельной стрельбе речи не шло – автомат колотил меня по колену магазином и гулял в руках, задравшись, как это водится у «калашоидов», вправо-вверх. А последние две пули и вовсе срикошетили от почти закрывшейся дверцы. Чудо, что обратно в салон не влетели. Но даже такая пальба возымела эффект: облом в кузове пришлого трака опешил от неожиданности и отпустил гашетку. А мне больше и не надо было: повторно пнув дверь и выпростав наружу правую ногу, я выпустил короткую трёхпатронную очередь уже конкретно в трак. К собственному удивлению, попал в район капота. А затем, чуть подправив прицел и повторно отпихнув дверцу голенью (щель даже при расклинивании ногой оставляла слишком узкий сектор обстрела), накрыл и водительскую кабину. Удачно, нет – без понятия. Но стёкла дырами украсились, это совершенно точно.

Ну а потом настал момент истины: в очередной раз распахнув дверцу в надежде выцелить стрелка, я наткнулся взглядом на бездонный колодец пулемётного ствола – казалось, тот смотрел точно мне в лицо. И это на десяти метрах! Я даже рожу облома за этим жерлом не сразу разглядел… пока та вдруг не дёрнулась, украсившись симпатичной дырой в центре лба и расплескав мозги с осколками черепушки по округе. И только потом до сознания дошло, что вот это вот «бах-бах-бах» – уже наш родной «шестнадцатый». То есть Вовина работа. Больше некому.

А между тем напарник уверенными короткими очередями превратил в решето и водительскую кабину со всем её содержимым, и неудачника-пулемётчика, в буквальном смысле слова разобрав того попаданиями на запчасти. На мой взгляд, слегка перестарался, но в таких делах Вова всегда был перестраховщиком.

– Мля-а-а-а!!! – восторженно завывал подо мной Сигизмунд, безуспешно пытаясь выцарапаться на свободу, но обивка сидушки когтям упорно не поддавалась.

– Бах-бах-бах! – вторил кошаку Вовин пулемёт.

– Бум! Бум! Б-бум-м-м-м! – хлестала по ушам винтовка Серхио.

– Так их, м-мать! – восторженно орал и я.