Концессия 3 (СИ)

Ну и под конец объявился гвоздь программы — сеньор Морено собственной персоной. И знаете что? На сей раз он произвёл неизгладимое впечатление. Просто потому, что помнил я его сухоньким старичком, чем-то неуловимо напоминавшим недоброй памяти мистера Пимброка, разве что в латинском варианте. А так один в один: белый костюм-тройка, аккуратный шейный платок, широкополая шляпа, трость и постоянно блуждающая на губах ободряющая улыбка. Вот только у Пимброка ещё и глаза добрые, настолько, что сразу подозрения возникают — а не сволочь ли последняя перед вами? Так, кстати, и вышло. А вот сеньор Морено в нашу предыдущую — и до сегодняшнего дня единственную — встречу впечатление произвёл самое благоприятное. Этакий если не заботливый отец, то уж точно добрый дядюшка, желающий всем окружающим только хорошего. Но тогда, надо сказать, ещё и обстановка на соответствующий лад настраивала: просторный светлый кабинет с массивным столом, за которым мэр и восседал. Вернее, прятался, пока не вышел к гостям лично пожать руки и поблагодарить за смелость и самоотверженность, проявленную при защите ближних своих. Чистая формальность, не более того. А вот сейчас совсем другое дело! Не сразу и поймёшь, что жёстче: взгляд или щёлочка губ. Впрочем, серьёзным мэр оставался ровно до того момента, как обошёл машину и остановился перед «высоким собранием». И здесь он вмиг преобразился, нацепив на физиономию улыбку и приподняв двумя пальцами шляпу:

— Добрый день, сеньоры!

— Добрый… добрый… — невпопад отозвались «шишки».

И лишь префект дон Фидель, видимо, по старшинству, осмелился пожать руку мэра и уважительно — реально уважительно! — поинтересоваться:

— И что же вас привело в это не особо приятное место, дон Аурелио?..

— Дела, дон Фидель, исключительно дела! — сокрушённо вздохнул градоначальник… и ласково поманил меня пальцем: — А с вами, молодой человек, я хочу побеседовать лично!

У меня аж сердце в пятки ухнуло — ну надо же, дон Аурелио! Так вот ты какой, таинственный «босс боссов», «крёстный отец» всей мафии Порто-Либеро! Никогда бы не подумал, если честно. Пришлось на ватных ногах плестись к мэру, пока тот тыкал пальцем в Вову и вещал:

— Вас это тоже касается, молодой человек!

Н-да… я, конечно, предполагал, что подпольным миром Порто-Либеро должен рулить кто-то весьма и весьма представительный, но чтобы мэр?! Ладно, «серый кардинал», тот же дон Фидель — вот он бы ни капли не удивил! А тут, значит, сеньор Морено. А с другой стороны, не зря же говорят: хочешь спрятать, поставь на самое видное место? Виднее некуда, что уж. Плюс вторая не менее популярная присказка: хочешь сделать хорошо, делай сам. А ещё — не можешь предотвратить, возглавь! Или расслабься и получай удовольствие. Но последний афоризм это скорее для нас с Вовой. Ох, чувствую, уестествят нас с особым цинизмом! Тем более, есть за что. Я имею в виду, с точки зрения «босса боссов». И странно, что до сих пор этим никто из мэровских прихвостней не озадачился. Приказа не было, а инициатива в таких делах наказуема? Хм… было бы неплохо.

— Дайте-ка я на вас хоть посмотрю! — тем временем с отеческой лаской произнёс сеньор Морено. — Знаменитости всё-таки! А знакомы мельком…

— Рады знакомству, дон Аурелио! — расплылся в лучезарной ухмылке Вова, успевший вымахнуть из пулемётного гнезда и встать со мной рядом. И почти незаметно пихнул меня локтём в бок: — Ведь рады же, Профессор?

— Э-э-э… необычайно! — чуток оправился я от шока. — Чем обязаны, сеньор Морено?

— Обязаны, говоришь? — прищурился мэр. — Если разобраться, то очень и очень многим. Впрочем, это слишком личный разговор, сынок, так что… не будете ли любезны составить мне компанию? — весьма красноречивым жестом указал дон Аурелио на собственный экипаж.

— Как скажете, сеньор, — пожал плечами Вова, предварительно со мной переглянувшись и не обнаружив на моей физиономии даже намёка на возражение. — Нам туда? В смысле, в салон?

— Туда, туда, — махнул рукой мэр. — А вы, юная синьорита, можете пока составить компанию своему дядюшке!

— Да, дон Аурелио, — покорно склонила голову Инка.

Мало того, ещё и аккуратно — без громкого хлопка! — прикрыла дверцу и побрела в указанном направлении, явно нацелившись на трак копов. И снова «н-да-а-а-а». А это точно моя зазноба? Точно та неукротимая львица, которой палец в рот не клади? Похоже, уже пора начинать бояться по-настоящему… однако делать нечего, нужно лезть в лимузин, в кондиционированную полутьму роскошного пассажирского салона, отделённого от водительской кабины звуконепроницаемым окошком.