Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе

1. Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов.

2. Высокий прогрессивный налог.

3. Отмена права наследования.

4. Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.

5. Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией.

6. Централизация всего транспорта в руках государства.

7. Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану.

8. Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия.

9. Соединение земледелия с промышленностью, содействие постепенному устранению противоположности между городом и деревней.

10. Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством и т.д.

Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова – это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса.

На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (4, 446 – 447).

Так заканчивается II глава. В ее заключительной части с большей четкостью, чем прежде, формулируются многие основные выводы теории научного коммунизма относительно пролетарской революции, переходных мероприятий и собственно коммунистического общества. Появляется и ряд новых моментов. Уже сам характер изложения позволяет предположить руку Маркса.

Очень четко сформулированы здесь две общие задачи диктатуры пролетариата:

1) последовательно отобрать у буржуазии все средства производства и сосредоточить их в руках пролетарского государства, т.е. превратить частную собственность на средства производства в общественную (в данный период – государственную) собственность[68], и

2) «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил», т.е. максимально быстро увеличить производство[69].

Программа конкретных переходных мероприятий, хотя и представляет собой переработку аналогичной программы, намеченной Энгельсом в «Принципах коммунизма», но содержит некоторые новые моменты и отличается большей логической последовательностью. В целом здесь можно установить соответствие между первой общей задачей диктатуры пролетариата и первыми шестью пунктами этой программы, между второй общей задачей и остальными четырьмя пунктами. Обе части сводятся в конечном счете к разрушительной и созидательной задачам преобразования общества. А та и другая были намечены еще в статье Маркса 1844 г. «Критические заметки…» (1, 448).

В краткой заключительной характеристике коммунистического общества наибольший интерес представляет его определение: ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех[70]. Здесь запечатлена конечная цель коммунистического преобразования общества: свободное развитие каждого человека и всего общества в целом. Таков высший гуманистический принцип коммунизма.

В III главе особенно важен для нас ее последний, 3-й раздел: «Критически-утопический социализм и коммунизм».

III глава «Манифеста» выросла из 24-го вопроса «Принципов». Ее тема и общая структура вполне соответствуют тому, что Энгельс сделал уже в «Принципах». Сохранилась страница рукописи Маркса с его наброском плана III главы (42, VI, 650). Сопоставление «Принципов» Энгельса, наброска Маркса и текста III главы позволяет глубже понять смысл ее заключительного раздела.

В разделе об утопистах дается объяснение причин их утопизма и вместе с тем выявляется принципиальное различие между всякого рода утопизмом и действительно научным коммунизмом. Это различие проявляется и в методологии предвидения будущего.