Контуженный: АДАПТАЦИЯ (СИ)

Лицо женщины, и так не выражавшее особых эмоций, превратилось в ледяную маску.

— Насколько ты уверен в гибели агента?

— На сто процентов, моя госпожа, этот ликвидатор всегда заканчивает своё дело.

— И кто же у нас этот ликвидатор?

— Его зовут Шир, по крайней мере, под этим именем он известен.

— Шир, говоришь? — задумчиво проговорила женщина. — Где ты находишься?

— Точка тридцать два, — тут же отозвался Зур.

— Перемещаешься на точку двадцать четыре, ждёшь подкрепление и возвращаетесь обратно на Дагор. Я перешлю тебе файл, за выполнение этого задания отвечаешь головой, у агента была одна вещь, её необходимо вернуть любой ценой. Ты меня понял?

— Да, госпожа, я вас понял.

— Пересылаю файл.

Через пятнадцать секунд, которые ему потребовалось для того, чтобы файл переслался, капитан доложил о получении, и собеседница прервала связь. Только тут капитан Зур Галли смог выдохнуть. Не тратя время на лишние телодвижения, он вернулся на борт фрегата, который к этому моменту уже оказался дозаправлен, и взял курс на точку номер двадцать четыре.

Глава 12 «Мардук»

Глава 12. «Мардук»

Борт рейдера «Пламя Дагора»

Минут пятнадцать Пыржик диагностировал обломки скафандра, а потом у меня в голове раздался его восторженный крик:

— Джон, ты не представляешь, что мы нашли! Я истрачу весь резерв наноботов, но мы должны этим обладать!

— Потише, котяра, — одёрнул я его, — что ты там такое нашёл?

— Джон, я ещё не полностью смог разобраться в его функционале, но эту вещь явно проектировали для пси-одаренных разумных. Здесь есть несколько очень интересных систем, я сейчас пытаюсь при помощи «Стратоса» составить модель апгрейда твоего скафандра. К сожалению, придётся немного поспать с дискомфортом.

— Это что ты имеешь в виду? — насторожился я.

— Тебе надо перевернуться на живот, я произведу вскрытие скафандра. Твоё тело будет лежать на полу, а спинная часть с коннекторами будет постоянно в контакте с твоим телом, пока весь остальной скафандр будет трансформироваться.

— Ну, надо так надо, — махнул я рукой и перевернулся на живот, — могу я хоть подушку-то взять?

— Да без проблем, хозяин, делай что хочешь. Мне в принципе без разницы.

— Так, может быть, я тогда и на кровати буду лежать?

— Не принципиально, Джон, я же сказал, мне это мешать не будет.

— Ну, тогда совсем другое дело, спать надо по возможности с комфортом, — пояснил я свою жизненную позицию, забравшись на кровать.

Улегшись поудобнее, я активировал вскрытие скафандра под контролем посредника. В этот раз биотехнологический скафандр открывался по-другому, возникло такое ощущение, как будто он просто превратился в какую-то простыню и застыл надо мной словно панцирь, под которым я достаточно комфортно улёгся, обхватив подушку. Материал в виде куска скафандра неизвестного существа я положил рядом на кровать, широко зевнул и принялся наблюдать за тем, как нити тонких щупалец, состоящих из наноботов, отправились на работу, ковыряться в головной части этого музейного образца. Так, наверное, себя чувствовал доктор Октавиус из «Человека-паука», когда манипуляторы у него на его спине начали жить своей жизнью. Попытки задавать вопросы посреднику не увенчались успехом, он отмахнулся от меня, заявив, что сейчас ему некогда, и все его ресурсы направлены на анализ функционала и проработку модели.

Очень скоро мне это мельтешение надоело, и я закрыл глаза, сам не заметив, как провалился в сон, и спалось мне на удивление чудесно. Светлым солнечным днем я стоял в парке и любовался на небольшой живописный пруд, по которому плавали невиданные мною прежде птицы. Я уверен, что ничего подобного раньше не видел, а где-то на другой стороне этого небольшого водоема, явно созданного талантливыми ландшафтными дизайнерами, на берегу сидела обворожительная девушка и кормила этих птиц. Её кукольное личико мне нравилось, но почему-то я не шёл к ней, а просто наблюдал со стороны, может быть, потому, что она была слишком молода или настолько нежна, что я боялся одним своим присутствием разрушить этот прелестный образ.

Парк сменился радужными переливами гиперпространственного пузыря, за которым я наблюдал, словно находясь в гипнотическом трансе, потом картинка сменилась какими-то событиями из моего детства, их я не запомнил, у меня сохранилось лишь какое-то ностальгическое ощущение. А потом, скорее всего, я провалился в глубокий сон и уже ничего не видел.

Проснулся я с тяжёлой головой, попытался было открыть глаза, но свет больно резанул по ним, и я зажмурился. В висках застучало давно подзабытое ощущение головной боли.

— Пыржик, — позвал я посредника, — что-то мне нехорошо. Голова раскалывается.

— Извини, Джон, пришлось воспользоваться по максимуму возможностями твоей нейросети. Четырнадцать часов она работала практически со стопроцентной загрузкой.

— Ты что, угробить меня решил, скотина? — возмутился я, осознав услышанное.