Конунг. Изгои

Эти красивые корабли несли нас по волнам, первые, какие я захватил в сражении и мог назвать своими. Я так люблю корабли, люблю чувствовать под ногами морскую глубину, она убаюкивает меня всякий раз, когда корабль несет меня по черному блестящему морю. А теперь я смотрю на горящие корабли. И в дыме от них я вижу тень Унаса, моего отца… Кто знает, отец он мне или нет? В конунговой усадьбе я схватил его за грудки и тряс, чтобы вытрясти из него хмель, а Аудун смотрел на меня и боялся, что я зарублю его. Я вытряс из него хмель и сказал: Ты должен уйти отсюда!.. Разве я не твой отец? — спросил он. Нет, ответил я. А если все-таки отец? Кто знает? Я дал ему серебра и даже поцеловал его, но не был ли это поцелуй Иуды? Не знаю. Знаю только: есть то, что есть. Я выбрал путь конунга. Выбрал, ибо знал, что рожден быть конунгом, о потому был вынужден выбрать этот путь. Кто зовет меня, Бог или дьявол, которому, как считают некоторые, я продал свою душу? Не знаю. Знаю только, что одно следует из другого: я конунг и потому должен идти путем конунга.

Я больше не свободен настолько, чтобы позволить Унасу быть моим отцом. Я должен был отослать его прочь, я не мог сажать его за свой стол и смотреть, как он пьянеет, видеть улыбки людей и слушать, как они перешептываются друг с другом: Говорят, это отец нашего конунга?… Нет, нет, я должен был отослать его прочь.

Я уже не знаю, чему верю сам. Может, тому, что он не отец мне? Я гоню прочь эту мысль, но когда-нибудь истина откроется мне, и лишь тогда я стану тем конунгом, каким рожден, конунгом, провозглашенным не людьми на Эйратинге, но Господом Богом на его святом тинге, где он показывает пальцем на своего избранника и говорит: Ты конунг этой страны.