Конунг Руси

Кто-то вынес этому парню щит и копье. Не из арсенала. Личное. Шлема у него не было, но его это и не волновало.

Ярослав был в своих доспехах. И он хотел было их снять для соблюдения правил поединка, но этот парень не дал. С ходу сделал выпад копьем. Еще до того, как наш герой взял в руки свой щит с копьем. Не попал. Точнее, попал бы, если бы рука в наруче удар не отвела.

– Ты чего творишь?! – рявкнул кто-то из толпы.

Но этот обезумевший проигнорировал выкрик и сделал новый выпад. Ярослав вновь отвел удар. Но в этот раз шагнул вперед и с подшага врезал ему кулаком в челюсть. Он ведь глубокий выпад сделал, отведя щит в сторону. И лицо его поэтому было ничем не прикрыто.

Тот отскочил на пару шагов назад. Захлопал глазами.

И вновь получил кулаком по лицу. Только теперь уже в нос. И тоже хороший удар, в который Ярослав вложился корпусом.

Гончар попытался отмахнуться от него копьем. Но вяло. Наш герой перехватил древко, дернул на себя и, выхватив копье из рук противника, сломал о колено. После чего отбросил.

Гончар зарычал и попытался ударить его щитом. Наотмашь. С размаху.

Шаг назад.

Достаточно тяжелый щит погудел рядом, но мимо. И по инерции развернул парня спиной к Ярославу. И он, не растерявшись, дал гончару пинка от всей души. Отчего тот полетел вперед. Споткнулся. И рухнул в грязь.

– Тварь! – прорычал гончар, пытаясь встать. Заодно нащупывая вылетевший из рук щит.

Ярослав молча наблюдал. И не мешал.

Наконец тот встал. Потряс головой, приходя в порядок. И тут же получил в челюсть. Хороший такой удар. Смачный. Отчего всплеснул руками, отступая назад, и снова потерял щит, вылетевший из рук.

– Успокоился? – холодно поинтересовался Ярослав, рассматривая, как его противник размазывает по лицу грязь с кровью.

– Убью! – взревел гончар вместо ответа и, выхватив из-за пояса небольшой, грубо сделанный нож, бросился на нашего героя.

Но ничего не вышло. Этот бедолага шагнул вперед. Поскользнулся на какой-то субстанции и рухнул лицом в грязь. Причем очень неудачно рухнул. Он пытался выставить перед собой руку, ту самую, что была с ножом. И…

В общем рухнул. Вздрогнул. Зарычал. Засучил ножками. И, перевалившись на бок, выдернул из груди нож. Скрючившись. Захрипел. И, наконец, затих.

– Что с ним было? – спросил Ярослав у старшего гончара. – Он словно наркотиков объелся.

– Что такое наркотики?

– Еда такая. От которой мир меняется. Ты можешь без повода безудержно веселиться, плакать, пугаться видений, бегать за несуществующими грезами. Опасная вещь.

– Дурман-трава? – спросил стоящий рядом незнакомый волхв, недавно прибывший откуда-то с запада. Тут иногда такие приходили.

– Да. Но там не только дурман-трава. Разное встречается. Например, молочко одних южных цветов, сок определенных деревьев или корешки. Даже те же грибы, мухоморы.

– Понятно, – кивнул он с явным интересом в глазах. – Но не думаю, что это был дурман. Он второй день словно одержим.

– Да, да, – начали этому волхву вторить другие.

– Бесновался, – веско отметил грек-священник.

– Так сын у него умер.

– И что? – воскликнул кто-то из толпы. – У меня и сын, и дочь умерли. Тоже от этой заразы. Но я же на людей не бросаюсь.

И защебетали, словно галки у ювелирного магазина.

– Так! – громко произнес Ярослав. – Вы все видите – болезнь людей с ума сводит. Кто посильнее духом – тот держится. Кто слабее – ума лишается. Это плохо.

– Так кто же спорит? – кто-то крикнул из толпы.

– Конечно, плохо, – вторил ему еще один.

– Чего от болезни радоваться-то? – спросил тот самый волхв.

– Поэтому болезнь нужно прекращать, – жестко и веско произнес Ярослав.

– Так как ее прекратить-то? – спросил кто-то.

– На все воля Бога! – назидательно произнес священник. – Болезни только по их воле приходят и уходят. Это кара за грехи наши!

– А свобода воли у нас на что? – холодно поинтересовался Ярослав. После чего развернул бурную деятельность по противодействию распространению инфекционной эпидемии. Все, что знал. Знал он немного, но явно больше, чем окружающие. И сильно больше. Точнее сказать, попытался развернуть бурную деятельность. Люди, как и прежде, оказались не готовы принимать ни нормы санитарии, ни прочие нюансы. Но Ярослава побаивались. Слишком уж показательным был поединок с гончаром. Он явно говорил о том, что Боги на стороне конунга. Причем явно.

Так что худо-бедно общая гигиена стала подтягиваться. Во всяком случае, Ярослав стал прогонять через баню все население дважды в неделю. Плюс поднялась частота мытья рук и кипячения воды. Не так чтобы стать повальным явлением. Нет. Но на волне страха за свое здоровье люди стали охотнее подчиняться странным требованиям. И это достаточно быстро стало сказываться на общей ситуации. Хотя, возможно, сказался еще и тот фактор, что болезнь пошла на спад в силу того, что ей уже переболела большая часть населения. И какой-никакой, а иммунитет к этой заразе выработался.