Конунг. Вечный отпуск (СИ)

Само бегство вышло не таким уж и изматывающим. Пробежав двести шагов, он останавливался, некоторое время выжидающе прислушивался, а потом – очередные две сотни. Когда более-менее ровная местность закончилась, стало заметно труднее. Время от времени приходилось обходить особенно неприятные завалы, преодолевать осыпающиеся косогоры и лазить, через изрядные валуны. Упершись в очередной холм, северная сторона которого была слишком обрывистой для больших деревьев, а с вершины можно было следить, по меньшей мере, за двумя сторонами из четырех, Игорь решил не обходить. Идею привала встретил, как божественное откровение, а взобравшись по более пологому склону, смог пристроится у особо удачного изгиба корней. Не смотря на покрывающий все тело липкий пот и гудящие от усталости ноги, было хорошо. Нет, усталость еще не отпустила, но по-прежнему прекрасными стали нежаркие лучи солнца, моргающие сквозь хвойные вершины, да ощущение самой настоящей победы.

Конечно, он драпанул. Но неопытный парень смог вывернуться при нападении четырех местных. Потерял коня и копье? Но один из нападающих утратил куда как больше. Поэтому, конечно, победа! Пусть и далекая от идеала…

Пройдя ближе к вечеру еще пять-семь километров, и не меньше десятка – утром, обеденный отдых решил устроить у границы леса. Привычные лесистые холмы и взгорки продолжались лишь справа и слева. А здесь, почти до самых отрогов хребта (40), шла заросшая чаще всего лишь кустами и отдельными пятнами травы каменистая местность. Здешние холмы топорщились преимущественно неровными гранями принесенных ледником валунов и очень редкими кряжистыми деревьями.

(40) Алайн Таг (янгон.) – Светлые или Высокие горы; - название хребта, отделяющего северо-западное побережье от основной части материка.

Перекусив сделанными накануне бутербродами из плотного серого хлеба и тонкого аппетитного сала с чесноком, наш герой понял, что чувствует себя как-то необычно. И это случилось не сейчас. Вчера – он впервые убил, сегодня - сидит вот здесь, на опушке, и вполне готов к будущему. Все эти дни во время отдыха, меч всегда был извлечен из ножен, а арбалет взведен. В пути, он в любой момент был готов вложить болт и сделать дырку хоть в прежних, хоть в новых доброжелателях, не паникуя по поводу их теоретических мам, детей или бабушек.

«Интересно, стал ли я способен грабить окружающих? Вот просто так: иду-иду, о – у него есть деньги!»

Совершенно искренне задумавшись, Игорь не менее честно ответил, что если они не будут ему врагом, то – нет! Как бы это ни было выгодно, все равно нет. Авиакатастрофа, потеря всего привычного, риск и вчерашнее нарушение принципа «не убий» - все это не причина, чтобы терять себя.

«Я, оказывается, конечно, не тварь дрожащая, но не только право, а и совесть имею!» (41)

(41) Тварь ли я дрожащая или право имею? – отсылка к цитате из романа «Преступление и наказание» (1866 г.) русского писателя Федора Достоевского. Этим вопросом задается главный герой романа Родион Раскольников, рассуждающий о себе, после убийства и ограбления старухи процентщицы.

До самого вечера Игорь старался избегать философских рассуждений, задумавшись о странной ситуации с животными и птицами. Неделя после падения самолета, две – катаний по местным землям на коне, а он всего несколько раз видел животных и подходящих для охоты птиц вблизи. На таком расстоянии, чтобы была хоть какая-то возможность подумать о добыче.

«Странно, здешние же земли, по словам местных, удивительно богаты. Что со мной не так…»

Со следующего утра, он твердо решил стараться не плавать в мыслях, а красться, как какой-нибудь герой-индеец из романов Майн Рида или Фенимора Купера. И уже утром парень понял, что трактор вроде него, распугивает даже облака на небе. Теперь его главной задачей стало идти и не тревожить природу. Пытаться стать, хотя бы не самой громогласной ее частью. Всего лишь стараясь не наступать на ветки или наносы сухих листьев и трав, огибать переплетения кустов и россыпи мелких булыжников, «краснокожий» убедился, что с живностью действительно все хорошо.