Конвеер

Он еще что-то сбивчиво и туманно говорил о самоотречении, об отказе от любви, от утех, от всякой радости в жизни, от самой жизни; но Марианна его не понимала. По своей природе склонная к мирным наслаждениям, она за последнее время уже не раз с ужасом замечала, что к сладострастным ощущениям, которые она испытывала в объятиях своего трагического любовника, всё чаще примешиваются кровавые картины. Она ничего не ответила. У неё были кое-какие новости для любимого, и, отдавшись мечте, она ничего не слышала. Штрум, как горькую чашу, испил молчание молодой женщины.

– Ты сама видишь, Марьян: мы с головокружительной быстротой стремимся вперёд. Наше дело поглощает нас. Наши дни, наши часы – это годы. Мне скоро исполнится сто лет. Посмотри на меня, разве можно назвать меня любимым муж…

Он осекся: так доверчиво и с такой нежностью она смотрела на него.

– Мой любимый муж! – упрямо сказала она и потянулась к нему. В это мгновение она слабо понимала, что он говорит, она слышала только его голос, заставлявший её дрожать – то не был голос в прямом смысле слова – все звуки издавало Витино тело, это был зов природы.

Отстраниться от неё, чтобы закончить разговор, было выше его сил. Они занялись любовью прямо на кухонном столе, среди тыквенных кубиков и разнообразной кухонной утвари и томиком стихов Теймураза. Как ни старался Штрум, но так и не смог заглушить в своей душе, во имя священного человечества, все человеческие слабости.

Глава 62

– Так… заявление от: Разгон Андрей Александрович, проживающий: город Волгоград, – девушка за конторкой принялась изучать поданный ей документ, который Андрей написал ещё в Волгограде под диктовку Иосифа Григорьевича.

– Отметку поставьте на копии, что приняли заявление, – попросил Андрей.

Девушка поставила штамп на втором экземпляре. Андрей спрятал документ в портфель. Сначала договаривались, что надо разыскать одного человека, на которого выйдут через десятые руки, но потом особист сказал просто придти в Управление собственной безопасности ГУВД и подать дежурному заявление и попросить чтобы поставила отметку о принятии. Далее «будем посмотреть», через начальника УВД в Управление «Э» будет вброшена информация, что на их сотрудника поступила жалоба в УСБ ГУВД. Пусть чешутся. В базе по разыскиваемым лицам Андрей пока не числится (на утро понедельника), поэтому можно смело заходить в УСБ… и больше нигде не показываться, потому что петербургское ОРЧ «Управление Э» пока не давал отмашку, что не собирается задерживать Андрея Разгона. Что же касается руководства УВД, всевышний просветил их сердца к Андрею. Правда, Иосиф Григорьевич пока не определился, сколько это будет стоить.

Было половина десятого. С завода уже звонили, спрашивали, где он есть. Он сказал: «Сейчас подъеду». И вот, когда он уселся в машину, снова раздался звонок. Это был Артур.

– Ты где есть, почему на Стрэндлер пришло три миллиона, а не шесть?!

– Я сейчас подъеду.

– Ты где есть физически?

– В Управление собственной безопасности ГУВД.

– Где?

– Литейный, 6.

– Что за ёбтвоюмать?

– Я подал жалобу на того мента, который тормознул меня на Трефолева – ну помнишь вы с Лёхой подъехали разбираться, заплатили ему 57000 и ты сказал, что «эти деньги у тебя поперёк горла встанут», – горестный голос Андрея прозвучал трагично.

– Чего-чего?! – до Артура медленно доходило, его мысли были заняты платежом за свинец, и пришлось два раза объяснить. Когда он понял, то велел быстрее ехать на завод и отсоединился.

Через полминуты перезвонил Владимир и для начала наехал:

– Так, меня не ебёт твоя проблема с ментами, что там с нашими платежами на Стрэндлер?

Андрей почувствовал себя довольно неуютно.

– Я перевёл двумя платежами – три и три миллиона, с Экоторгсервиса и Техноснаба соответственно.

Он услышал, как Владимир повторяет то же самое Артуру. А тот, в свою очередь оправдывается, видимо, разговаривая по межгороду со Стрэндером: мол, скоро получите оставшиеся три миллиона.

– А когда ты перевёл? – спросил Владимир.

– Э-э… да в пятницу, подъехал в перерыв, к часу.

Тут Владимир снова в сторону повторил услышанное, и добавил от себя: в обед принёс платёжки, пусть деньги ждут завтра утром. И Артур соответственно повторил в трубку представителям Стрэндлера, что деньги будут завтра. После чего Владимир отключился.

Андрей вёл машину на автомате. Жить оставалось ровно сутки.

Пока добирался до Балт-Электро, перебирал в уме (вот уже который раз!) по кругу тех, у кого можно перехватиться. Второв – не даст, перед ним и так большой долг. Быстровы – исключено, чертовски подозрительны и подумают, что это берутся деньги, чтобы закрыть недостачу. Блайвас – сам без денег, сказал же, что сможет дать только через неделю.

Андрей позвонил в Волгоград, поинтересовался, приходили какие-нибудь деньги. Нет, не приходили. Поставив машину на стоянке, он согласно инструкции Иосифа Григорьевича Давиденко, позвонил Смирнову. Абонент ответил сразу, и Андрей бросился в атаку:

– Николай, добрый день. Разгон моя фамилия, помнишь такого?

Прервавшись на секунду, продолжил: