Конвейер неправильных желаний (СИ)

Александр Андреевич сначала удивленно посмотрел на меня, потом до него, видимо, дошёл смысл слов, ибо учитель раздражённо сжал кулаки. Однако суженные глаза, сведенные на переносице брови, губы, растянутые в тонкую полоску, и часто вздымающаяся грудь говорили о том, что молодой учитель в ярости.

И, конечно, не в моих правилах доводить людей, но это было чертовски приятно!

Только этот мажорик хотел что-то сказать, как дверь в класс открылась, и вошли Донцовы.

Увидев новенького учителя в моём скромном обществе, девушки изволили устраивать ревность.

Поэтому, облепив Александра Андреевича с обеих сторон, под мой безразличный взгляд, увели его к учительскому столу.

А обозленный барин, гневаясь на меня несчастную, покорно следовал за весело щебечущими девушками, которые оделись как уличные девки…

Та-а-ак, со старорусской литературой пора завязывать, а то “барин”, “уличные девки” - перебор на сегодня.

Встряхнув книгу, села за свою парту и принялась искать утерянную страницу.

Даже примерный номер не помню.

Хотя… Название части помню, а там почти середина была…

- Громова, - я повернула голову назад и увидела довольную до нельзя Милену. - Как дела? - заискивающе спросила девушка.

- Хорошо, - осторожно ответила я, - а что?

- Как в клуб сходила? - спросила девушка, и на нас сразу посмотрела добрая половина класса. Новенький учитель и его “эскорт” тоже.

Зажав обнаглевшей шатенке рот, дождалась, пока эта дура перестанет смеяться и прошептала:

- Отлично, что за вопросы? Могло быть по-другому?

- Нет, конечно, это ж твой любимец! - она откинулась на стул и надула пузырь арбузной жвачки. Она хоть когда-нибудь перестанет её жевать? - Тебя хоть не спалили, начинающий Тарзан?

- Почему Тарзан? - удивилась я.

- Ты из дома как сбежала?

- По дереву, - ответила я, немного не догоняя в чем, собственно, дело. А потом до меня дошло. - Ах ты ж с… с…

- Договаривай! - насмешливо сказала Ростова, пытаясь откровенно не заржать.

- Плохой человек, вот кто! - победно сказала я, задирая к верху указательный палец. - И хрен тебе, а не Агатины вафли! - это был удар по больному, ибо Мила просто обожает эти вафли.

Девушка, нахмурившись, сложила руки на груди и пустила слезу…

Вот всегда удивлялась этой её способности: если девушка не получала желаемого, она начинала плакать. Причём внешних признаков расстройства не было, только вот такие молчаливые слёзы.

- Ладно-ладно, я поняла. - Достав из сумки пластмассовый контейнер с красной крышечкой, протянула его сразу же разулыбавшейся девушке. - Держи свои вафли. Кушай, не обляпайся.

Счастливо оскалившись, Мила вырвала контейнер из моих рук и ускакала истреблять мой завтрак, предварительно бросив мне:

- Я бы на твоём месте рукава-то натянула.

Последовав совету девушки, натянула рукава по ладони, тем самым скрывая штамп клуба, и, широко зевнув и прикрыв рот ладошкой, повернулась обратно, тут же натолкнувшись на пронзительные голубые глаза, как-то неодобрительно разглядывавшие меня.

Шутливо отдав честь двумя пальцами, закрыла рот и, сложив руки на парте, примостила на них голову - я всю ночь глаз не закрыла, и сейчас лишние полчаса сна мне не помешают.

Но вы, наверное, догадались, что поспать мне хрен кто дал.

Злая, как бешеная гиена, в класс влетела Люба и сразу наехала на меня:

- Какого хуя ты с утра уехала с моим водителем?! - проорала она так, что даже учитель, который флиртовал с моими одноклассницами, посмотрел на нас.

- Начнём с того, что это мой водитель, - пробурчала я в изгиб локтя. Просыпаться отчаянно не хотелось. - И моим он будет ровно до того момента, пока отец не скажет обратного. Do you understand me? - Сначала была почти гробовая тишина, а потом учитель проорал:

- Люба, не смей! - На ультразвуке просто проорал, поэтому я поспешила поднять голову, чтобы увидеть, что эта инфузория таки учудила уже.

И вовремя я это сделала!

Ибо когда я выпрямилась, в том месте, где лежала моя голова, с недюжей силой приземлились ногти крашеной брюнетки.

- Однако, - удивленно сказала я, когда девушка отскочила от парты, прижимая к себе руку со сломанными ногтями, а три нарощенных обрубка сиротливо валялись у меня на парте.

Когда Донцовы увели рыдающую Любу в медпункт, который ей не требовался, но девушка упорно орала, что у неё сломана рука, я, свернув вырванный из тетрадки листочек, брезгливо стряхнула кусочки застывшего геля со своего стола.

Даже не поленилась его сырой тряпочкой протереть и снова улеглась досыпать.

Знаете, это первый раз, когда я уснула на уроке, но так сладко я давно не спала!

У нового учителя такой приятный голос. Чуть хрипловатый, грубый, но ласковый одновременно! А ещё он немного картавит! И это прекрасно звучит в его исполнении!

Громова, влюбленную дуру выруби, окай?

Действительно, чёй-то я? Про голос его думаю…

Ещё одна загадочка в мою копилочку.

Положу её рядом с “Почему я оказалась в классе наедине с новым учителем?”

Да, они определенно будут хорошо смотреться рядом.

А теперь вернёмся к насущному:

Почему я, блин, оказалась с Ним наедине?