Конвейер смерти

– Ну что, товарищ генерал, я звоню Гоге, пусть он с ними на родном языке поговорит. Его вопросы они поймут. А средство для получения ответа у него есть верное – зажигалку под нос.

Оказалось, что мои слова стали вдруг вполне понятны раненому. Вспомнил он все же русский язык, хотя и говорил на нем, наверное, не часто.

Третий их подельник начал отвечать сразу, не дожидаясь угроз и каких-то жестких действий с нашей стороны. Так мы узнали, каким образом бандиты вычислили мою «нору». После моего звонка Кариму его трубка номер зарегистрировала. Карим сам был не в состоянии заниматься делами, он плохо себя чувствовал, но позвонил Аркане, и тот по своим каналам вышел на ментов, которые смогли через систему биллинга определить, где находится моя сим-карта. Поскольку биллинг дает приблизительный разброс местонахождения, порой в несколько метров, соседнюю трехкомнатную квартиру посчитали для меня одного слишком большой, а однокомнатной решили заняться. Шмаков, посланный Арканей, сидел в машине и, по телефону уточняя данные, подправлял бандитов. Громила и водитель считались у Аркани специалистами по любым замкам, и потому двери преградой не стали. Пятачок давно уже был напарником у громилы, который звал его не поросенком, а Вороном. Видимо, за бывший выдающийся клюв.

Определив место, бандиты изначально ждали меня на улице, сидя в машине за тонированными стеклами, и видели, как я пришел. Добровольцев идти в квартиру не оказалось, поэтому какое-то время препирались, что дало мне возможность сходить к соседям и проявить маленькую заботу о детях.

Мы продолжали предварительный допрос, когда одному из врачей, кажется кардиологу, которого после сердечного приступа у Карима генерал решил захватить с собой, надоело, видимо, сидеть без дела, и он сказал:

– Ну, в моих услугах здесь пока ни у кого потребности нет. Я в машине подожду, если разрешите…

– Иди, – охотно согласился генерал, не любивший публичных допросов.

Врач вышел в прихожую, я за ним. Открыл сначала дверь квартиры, потом дверь тамбура и сразу отскочил к стене, готовый к сопротивлению, но тут же был больно прижат к ней стволом автомата. Точно так же прижали к противоположной стене врача.

У меня была возможность сразу отбить ствол, направив его в стену, а второй рукой сломать челюсть спецназовцу «Росгвардии», но я увидел, что за первыми двумя в тамбур готовы ворваться еще несколько спецназовцев, и их стволы были приготовлены для стрельбы. При этом я полностью полагался на генерала Кабакова, который по долгу службы должен был бы исчерпать этот инцидент, так что не стоило «ломать копья» и челюсти!

Еще четверо спецназовцов спешно ворвались в мою квартиру. Следом за ними в тамбур вошли два полковника, один в ментовском мундире, второй в синем мундире Следственного комитета.

– Туда и этих… – распорядился ментовский полковник, показывая жирным пальцем в сторону моей квартиры, и сам прошел в дверь первым.

Нас без слов подтолкнули стволами, один из спецназовцев пожелал дать мне пинка коленом, чтобы придать скорости, но этим движением только заставил остановиться.

– Еще раз колено, сосунок, поднимешь, я тебя самого здесь же уроню… – твердо пообещал я и подтвердил слова жестким взглядом.

– Иди, иди… – коротко бросил спецназовец. – Разберемся, кто кого тут уронит…

Но на разборки им времени отпущено не было.

– Если капитан сказал, что уронит, значит, может уронить, – выглядывая из дверного проема квартиры, проговорил генерал. – Он вам не чета! Специалист более высокого уровня! Убрать оружие! И отпустите врача. Он к машине шел…

Генеральский мундир, похоже, произвел на спецназовцев убийственное впечатление. Мы как раз подошли к двери, и в нее было видно стоявших по стойке «смирно» обоих полковников. Как я сразу понял, с генералом они были хорошо знакомы, с его помощниками, подполковником Разумовым и майором Настырняевым, тоже.

Врач был в белом медицинском халате, и его определили сразу. Даже дверь перед ним открыли, выполняя приказ. Он вышел, испытав несколько не самых приятных мгновений. В самом деле, человеку, непривычному к тому, что на него наставляют ствол, это всегда кажется жестким и неприятным действием.

– Познакомьтесь, кстати, – сказал генерал полковникам. – Это мой новый сотрудник – капитан Ветошкин. Возможно, вам придется с ним сотрудничать. Даже наверняка придется.

– А он что, на работу в халате ходит? – с ехидцей спросил полковник Следственного комитета. – А под халатом носит бронежилет…

– Нет. Он по случаю живет в этом же подъезде, только несколькими этажами выше. Пока не получил квартиру, здесь снимает. И первым оказался на месте перестрелки. Он, кстати, нас и вызвал. А вот вас, Юрий Львович, кто вызвал? Каким образом вы здесь оказались? – обратился генерал к ментовскому полковнику.

– Простой вызов. Обычное дело. Кто-то из соседей позвонил, может быть, даже ваш капитан, – последовал кивок в мою сторону, хотя я отрицательно замотал головой. – Сообщили, что в подъезде стреляют из пистолетов и автомата. И номер квартиры сообщили. Потом еще два звонка было. Тоже сообщали…