Конвой

В назначенный момент на территории военного городка собрались сотни людей. Поскольку городок когда-то и кем-то был спланирован «гениально» и на три четверти состоял из спортивного городка, то многие расположились, на брусьях, конях, козлах. Сооруженная зэками ночью деревянная трибуна была обтянута красной материей с важным призывом. На ней, кроме меня, собрался весь цвет поселка: директор клуба, заведующие магазином, столовой и почты, ветеран войны и «кум» с зоны. Были еще достойные люди, но трибуна могла рухнуть в любой момент. Не все из присутствующих были трезвы. К ним для контроля за поведениям были приставлены родственники из числа прапорщиков и сверхсрочников.

Митинг начался. Вначале выступали только назначенные и проинструктированные, но потом к неработающему микрофону народ просто повалил. В момент пика моей гордости за советский народ неожиданно в ворота въехала «Волга» с командиром полка. Его вид говорил, что такое он видел только по телевизору 1 мая и 7 ноября.

Закончив митинг единогласным принятием обращения к Ю.В. Андропову, я подошел к КП и услышал: «Ты что за бедлам здесь устроил?» Я ответил, что провел митинг в соответствии с его распоряжением. Он на меня посмотрел взглядом человека, который не мог такого написать подчиненным и потребовал письменных доказательств. Радиотелеграфист быстро принес книгу распоряжений. Ответ не замедлил себя ждать: «Подсунули политработнички». Садясь в машину, он пожал мне руку и сказал: «Ты делом занимайся, а не митингами».

Я расстроился, но вскоре раздался телефонный звонок начальника политотдела, который меня похвалил и передал благодарность командира полка. Труд не пропал даром.

Женитьба старшего конвойного начальника

Замполит батальона решил поступать в академию. И тут, о горе, выясняется, что холостому политработнику об этом даже не стоит мечтать. Более того, считалось, что неженатый инженер человеческих душ – это подозрительно. Невеста у него в соседнем областном центре давно была, даже в гости пару раз приезжала. Поэтому с этим проблем не возникло.

По столь значимому в жизни батальона событию комбат собрал срочное совещание. Быстро были определены дата, место, распределены обязанности офицеров. Свидетельница приезжала с невестой, а вот на кандидатуру свидетеля был объявлен кастинг.

В это время я проверял службу караула на зоне. По телефону дневальный взволнованным голосом на сильно ломаном русском сообщил, что меня срочно ищет комбат. Я подумал, что-то случилось и быстрее обычного преодолел восемьсот метров.

Сложность момента я ощутил по дымовой завесе в кабинете комбата, где, кроме него, с сосредоточенным видом находились замполит и начальник штаба. После некоторой паузы мне было сообщено о предстоящей свадьбе. Я высказал поздравление начальнику, но вновь воцарилось молчание. Я терялся в догадках. Слово вновь взял комбат. Начав с разъяснения важности события для батальона, жениха, советской страны, он перешел к главному и сообщил, что мне выпала историческая миссия быть свидетелем на этой свадьбе. Я попытался воспротивиться, мотивируя тем, что не может же свидетель обращаться к жениху по званию, а по другому устав не позволяет. На это мне было отвечено, что вопрос продуман, и на два дня будет для меня объявлена демократия. Аргумент оказался весомым. Я ответил: «Есть»,– и спросил разрешения выйти. Но не тут-то было. Следующий вопрос оказался не менее серьезным: «Костюм новый есть?». Я ответил, что есть, т.к. одевал его всего пару раз. На что комбат побагровел, и на повышенных тонах с использованием убедительных русских выражении, обильно сдобренных феней, продолжил: «Где два,…, там и три,…, и четыре… Вы что,…, в обносках … замполита… женить будете…? Вы,…, видать,…, не поняли значимости события…!» На завтра мне впервые за несколько месяцев было приказано убыть на выходной с выездом в областной центр на поиск нового костюма.

Послонявшись по нашим советским универсамам, я понял: «Миссия не выполнима». И на свой страх и риск побрел в комиссионку, где сражу же увидел недорогой приличный костюм и даже с этикетками.

На следующий день я, упустив слово «комиссионка», с наигранно усталым видом, доложил высокому собранию о выполнении задачи, наглядно продемонстрировал покупку. Выбор был одобрен, а я удостоен похвалы.

Наступил день свадьбы. Две черные «Волги» начальника колонии и командира полка (накануне полученная из капремонта) с женихом и невестой, свидетелями, начали свое торжественное движение в сторону поселкового совета, который почему-то был один на два поселка. Процессию замыкал видавший виды «УАЗик» с комбатом, начальником штаба и прапорщиком – секретарем бюро ВЛКСМ батальона. На полпути безнадежно сломалась машина начальника колонии. Других вариантов не было и не могло быть. Пришлось уплотниться и жених с невестой воссоединились на заднем сиденье еще до церемонии бракосочетания.