Конвоиры зари

— Нет, — ответил Бун. Да и на свадьбах редко. Как и, слава богам, на похоронах, добавил он про себя.

Выбравшись с парковки, они прошли еще два квартала до небольшого здания суда, выстроенного в стиле модерн. Зал на третьем этаже был выкрашен казенной голубой краской, очевидно призванной успокаивать нервы присутствующих — безуспешно, надо отметить. Вплотную придвинутые один к другому, стояли два стола для судейских. Рядом с местами для жюри возвышалась свидетельская трибуна.

Зрительный зал мог вместить всего человек двадцать, но в это утро почти пустовал. Дело о невыплате страховки не относится к числу тех, что притягивают публику как магнитом. На слушания явилось несколько постоянных посетителей — своего рода судебные наркоманы (в основном пенсионеры), просто не знающие, чем заполнить свою бессодержательную жизнь. Не ожидая от заседания ничего интересного, они заранее умирали от скуки. В переднем ряду сидел представитель страховой компании, старательно делавший пометки в блокноте.

Присутствовали и Джонни с Харрингтоном.

Обоих раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, они злились, что не удалось найти судью, который разрешил бы забрать для допроса Тэмми прежде, чем та даст показания по гражданскому иску. Им не терпелось обсудить с ней убийство Анджелы Харт, но, с другой стороны, она собиралась надрать задницу Дэнни Сильверу, а это грело им душу. Пусть увязнет поглубже во всем этом дерьме, рассуждали они, и на всей земле не останется места, где она будет чувствовать себя в безопасности. За исключением полицейского участка.

Петра устроилась за столом защиты.

А ведь и не скажешь, что она уже сутки не спала и чуть не замерзла до смерти, думал Бун, пробираясь в задний ряд. Выглядит на все сто — свежая и сосредоточенная, в элегантном сером костюме, со строгим пучком и неброским макияжем.

Настоящий профессионал.

Неприступный и спокойный.

Петра повернулась и одарила Буна улыбкой — едва заметной, как ее косметика. Затем перевела взгляд на Алана Бёрка, как раз представлявшего суду Тэмми Роддик.

Тэмми тоже смотрелась неплохо. Не скрывала, что работала стриптизершей, так что суд принял на веру ее показания о романе с Дэном Сильвером. При этом выглядела она достаточно респектабельно, чтобы никто не усомнился в ее словах. Тэмми не стала густо красить ресницы и веки, но и без чрезмерного макияжа ее изумрудные глаза притягивали все взоры. Кроме того, она держалась с достоинством.

Уверенная в себе, как танк.

Алан Бёрк всегда был франтом — светлые волосы зачесаны назад, как у Пэта Райли, кожа от занятий сёрфингом загорелая, но не иссушенная — он явно не скупился на лосьоны и кремы. Алан, возможно, был последним на Западе человеком, которому шли двубортные пиджаки. Сегодня он нарядился в темно-синий костюм от Армани, белую рубашку и канареечно-желтый галстук.

И он улыбался.

Алан улыбался всегда, даже когда дела шли из рук вон плохо. Но особенно лучезарно его улыбка сияла в те минуты, когда он сокрушал свидетелей вражеской стороны. Впрочем, на сей раз перед ним стоял полезный свидетель, намеренный сделать за него всю работу по уничтожению противника.

Дэн Сильвер сидел рядом со своим адвокатом за столом стороны истца и бросал на Тэмми злобные взгляды. Вот Дэн, напротив, принадлежал к тем людям, которые выглядят плохо вне зависимости от наряда. Если и есть доля истины в утверждении, что одежда красит человека, то к Дэну оно не относилось. Ради сегодняшнего заседания он променял свой ковбойский наряд на дурно сидящий костюм — узкий в плечах, но пузырящийся на талии. Зеленовато-серая ткань отнюдь не придавала свежести его лицу, отличавшемуся нездоровым цветом, и не скрывала расплывшейся фигуры и жирного второго подбородка. Высокая прическа с начесом и болтающимся сзади неряшливым хвостиком явно свидетельствовала о том, что пятидесятые годы привлекали Дэна гораздо больше современности. Он развалился на стуле и безотрывно пялился на Тэмми.

Адвокатом Сильвера был скандально знаменитый Тодд Экхард по прозвищу Палка, про которого в Сан-Диего говорили, что за деньги он готов защищать кого угодно от чего угодно. Именно Тодд выступал на судебных процессах, способствовавших росту общественного презрения к профессии адвоката. В его активе числились: дело о горячем кофе, пролившемся на штаны водителя, который гнал машину на скорости сто двадцать километров в час при ограничении в пятьдесят; дело о «пищевом продукте», который посмел разогреться в микроволновке и обжечь потребительницу; наконец, любимое дело Буна — о проститутке, засудившей клиента за то, что в процессе продажи своего тела потянула шею и лишилась средств к существованию.