Координатор

— Мистер Уайлд? — послышался громкий голос Гуннара Моеля; он говорил через рупор. — Джонас? Как вам удалось выбраться из камеры?

В большом зале стояли духота и жар; по вискам Уайлда струился пот.

— Впрочем, это не важно, — сказал Гуннар. — После вашей смерти я расспрошу об этом Ингер. Теперь, Джонас, вам придется умереть. Лоран только что наговорил мне всяких резких вещей. Но это тоже не важно. На машине, шум которой вы слышали, уехал Кайзерит. Дело в том, что тут есть один особый лифт, что-то вроде черного хода, который ведет прямо в гараж. Так сказать, на всякий случай. Хельда сейчас везет Кайзерита в Бромму, а потом они улетят на моем самолете в Ленинград. Я мог бы уехать вместе с ними, но решил остаться и разобраться с вами. Собственно говоря, для меня это единственный способ помириться с Лораном. Если выражаться старомодным языком, я «положил голову» за то, что решу эту проблему. И я сделаю это, Джонас, даже если вам, как я предполагаю, удалось убрать Клауса и Эрика. Ведь вы ничего не видите, верно? И Ингер тоже. А у Ульфа есть фонарь. Что касается меня, то я в своей стихии, Джонас. Мне не нужен электрический свет. Я как летучая мышь. И я собираюсь вас убить. Я обязательно застрелю вас, Джонас.

Уайлд начал снова карабкаться вверх по лестнице, очень медленно и не отрывая живота от пола. Луч света танцевал у него над головой. Его беспокоило, что он не может сообразить, где прячется Ингер.

— Все кончено, Джонас. — Гуннар убрал рупор и говорил уже без него, однако его голос все равно гулко разносился в огромном зале. — Я спустился на запасном лифте вместе с Лораном и Хельдой. Сейчас я стою в коридоре, прямо позади вас.

Пуля ударила в пол в дюйме от головы Уайлда. Он встал в полный рост под фонарный луч, перекинулся через балюстраду и нырнул за стеклянный диван. В то же мгновение диван разлетелся на тысячи кусков, прошитый очередью из автоматического пистолета; каждый осколок вспыхнул искрой света и растворился в темноте.

— Не забывай о женщине, Гуннар! — крикнул Ульф. — Она вооружена.

— Разумеется, — ответил Гуннар. — Ты не перестаешь меня удивлять, милая. Как тебе удалось раздобыть оружие?

— Оно всегда со мной. В косметичке есть двойное дно.

Голос Ингер звучал ясно и спокойно. Она была в каких-то двадцати футах от Уайлда.

— Я вновь сморозил глупость, — признал Гуннар. — Но в следующий раз я это учту. Если он, следующий раз, когда-нибудь нам представится.

— Все зависит от тебя, Гуннар, — отозвалась Ингер. — Без моего пистолета даже Джонас Уайлд ничего не сможет добиться в сложившейся ситуации.

— Вот это уже интересно. Вы слышали, что она сказала, Джонас? Ингер снова взялась за свои штучки. Она опять собирается вас сдать. Интересно, а что теперь ты хочешь получить взамен?

— Условия все те же, Гуннар. Я знаю, что Кайзерит будет рад меня увидеть. Прости меня, Джонас, но, если ты не хочешь быть со мной, мне придется от тебя избавиться. Я пыталась тебе это объяснить.

— Значит, он не клюнул на твои заигрывания, Ингер? — спросил Гуннар. — Это ужасно. Вы поступили крайне опрометчиво, Джонас. В Ингер очень редко просыпается женщина, но если это случается, ее трудно остановить. Ульф, теперь он наш. Посвети туда, пожалуйста.

Уайлд подумал, что ему очень мало осталось жить; что после того, как в течение одних суток его дважды обманула одна и та же женщина, он будет застрелен, как загнанный зверь; и что чувство, принятое им за ярость, когда он сидел в инвалидной коляске Кристофера, на самом деле было не более чем следствием плохого пищеварения.

Он пошарил рукой по паркету, нащупывая и отбрасывая куски стекла, пока не нашел подходящий по размеру осколок. Проследив, как луч света медленно ползет по лестнице, тщательно обследуя каждую ступеньку, и постепенно спускается к дверям, он отбросил очень соблазнительную мысль раз и навсегда расправиться с Ингер, даже если при этом ему придется умереть, и обратился к другой идее — попробовать завладеть одним из автоматических пистолетов. Он увидел, как свет приблизился к двери, нерешительно замер, а затем принялся шарить вправо и влево. Сосчитав до трех, он вскочил и швырнул тяжелый кусок стекла. Внезапность его атаки застала их врасплох. Гуннар на какой-то момент потерял его, а Ингер издала тревожный возглас; Ульф же успел выстрелить только раз перед тем, как осколок попал прямо в центр луча. Свет погас, и фонарь глухо упал на пол. Уайлд уже преодолел разделявшее их расстояние. Плечом он сшиб Ульфа с ног и опрокинул его на книжный шкаф. Ульф попытался крикнуть; Уайлд вырвал из его руки пистолет и с размаху ударил рукояткой в челюсть.

— Ульф? — резко спросил Гуннар. — Что случилось?

Уайлд лежал на полу рядом с телом шведа, выставив пистолет вперед.

— Ульф! — крикнул Гуннар и выстрелил.

Пуля попала в кожаные переплеты томов над головой Уайлда. Но теперь Уайлд наконец-то заметил цель. Он сделал один ответный выстрел и прислушался. По залу разнеслось гулкое эхо, и в доме наступила полная тишина. Потом где-то справа послышался звон разбитого стекла.