Координатор

Андрей подошёл к дочке и тронул её за плечо. Катя вздрогнула и случайно двинула рукой. Андрей увидел, что под учебником биологии, который Катя якобы читала, лежит «СпидИнфо», открытый на статье с заголовком «Он изменял мне, а говорил, что любит».

– Не надоело жить для себя, милейшие дамы? – спросил Андрей.

– Нет, – честно призналась Анастасия и щёлкнула длинным ногтем по банке с рыбками. Рыбки уставились на Анастасию ненавидяще. Очевидно, они не понимали, что таким образом хозяйка хочет приободрить их.

– А тебе Катя? – настаивал Андрей.

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, папочка. Но я и без этого считаю, что мы мало чем отличаемся от нищих. Вот когда мне исполнится восемнадцать…

– Я сейчас тебе не об этом, – отмахнулся Андрей, подумав про себя «действительно исполнится тебе восемнадцать и скатертью дорога. Сама ещё десять раз прибежишь от своих принцев на белых конях».

Андрей, конечно, не стал говорить этого вслух. Он любил Катю и ценил в ней вольнодумство, слушая которое, он вспоминал самого себя в детстве.

– А о чём ты, папочка? – Катя незаметно надвинула учебник биологии на свёрнутый «СпидИнфо».

– Давайте все вместе сходим к мальчику, о котором я рассказывал. Он тяжело болеет. Он очень обрадуется, что к нему пришли в гости, – произнёс Андрей. – Купим ему какую-нибудь игрушку. Катя поговорит с Гришей. Мы с мамой поговорим с его родителями…

– Андрей, так нельзя. Люди поэтому и стали отделяться друг от друга, что бед слишком много, – Анастасия нервно вжикнула губкой по стенке аквариума. – Бед слишком много. Всем не поможешь. Тут со своими бы управиться. Ну, или помочь хотя бы ближним родственникам.

– А дальним? Дальние, что пускай умирают? – спросил Андрей и вспомнил Новый Завет. Если помогаешь ближнему, какая в том тебе заслуга? Нужно дальним помогать, и врагов любить…

– Андрей! – воскликнула Анастасия. – Ты снова за свои проповеди?

– Я ничего не проповедую! – сказал Андрей. – Вы пойдёте или нет?

– У меня до обеда школа. А потом я к Машке иду. А потом… – Катя загибала длинные пальцы с ярко накрашенными алым лаком ноготками.

– А я не вижу пользы от того, что мы – совершенно незнакомые люди припрёмся к больному мальчику! – сказала Анастасия.

– Значит, нет? – спросил Андрей.

– Не в ближайшее время уж точно, папочка, – сказала Катя и кивнула на учебник биологии, – Столько задают, ужас просто!

– Ну и ладно, – Андрей вышел из детской и сделал над собой усилие, чтобы не хлопнуть дверью.

Он прошёлся до коридора и обратно. Постоял возле входной двери, рассматривая себя в зеркало, поглаживая бородку клинышком. Потом Андрей сходил на кухню и задумчиво сжевал из холодильника кругляшёк заветренной копчёной колбасы. Вернулся в детскую, открыл дверь, вошёл и забрал оставленную кружку с недопитым чаем.

Анастасия и Катя во все глаза смотрели на мужа и отца. Видно было, что они о чём-то только что спорили. Андрей пожал плечами, и сказал

– Чтобы вы там не думали, я не проповедовал сейчас. Я просто спросил, а вы ответили. И я не виню вас. Это ваше мнение и я уважаю его. Видимо, каждый из нас прав по-своему.

– Ой, папочка, какой ты у нас современный, – умилилась Катя.

– Хорошие слова, Андрей, – сказала Анастасия. Она уже вылила в аквариум воду, процеженную через «родничок», опустила туда банку с рыбками и те несмело выплывали из неё. Рыбки выглядели недовольными, как грязнули, которых лишили любимой лужи.

Андрей вышел из детской и поднялся обратно в кабинет. Вот и поговорили, вот и достигли понимания посредством папиной капитуляции. Радуйтесь все! Я слабак! Уж я бы точно не смог крестить ни одного туземца! Таких как я не берут в миссионеры! – думал Андрей.

Нет не слабак,– Андрей допил холодный чай, – Нет не слабак! У каждого есть свобода выбора. У каждого, чёрт его дери. Даже у женщин, даже у жены и дочери.

А если дело касается умирающего мальчика, а?

Но сколько каждую секунду умирает людей? Каждую минуту и что к каждому идти? Каждому помогай, сиди возле кровати?.. Ведь физически не сможешь.

Нет, – прервал Андрей внутренние свои разногласия, хлопнув крышкой ноутбука. – Нет. Это не наш ребёнок. Это мальчик супругов, как их там, Павленко – Ахметшиных.

Ты лицемер! – возник в сознании голос Аркаши, но Андрей легко справился с ним.

Андрей закрыл дверь кабинета. Достал из верхнего ящика стола коврик «дом – милый дом» постелил его возле окна, встал на колени и, разглядывая тяжёлые зимние облака через полоски приоткрытых жалюзи, помолился.

Андрей особо напирал в молитве на то, чтобы Всевышний избавил его от лукавого… После молитвы, он ещё какое-то время стоял на коленях, баюкая тёплое радостное чувство в груди и вдруг в сознании возник голос Гриши:

«Спасибо, что вы остались, дядя Андрей. Я передам Господу, когда увижу его, чтобы он сильнее любил вас…»

Глава 7