Координаты чудес

Бамм! Пуфф! Хррруст! Медленное растворение, быстрое растворение, жидкое разведение, электронная музыка из внешнего пространства, внешнее пространство из электронной музыки, шелестят странички календаря, кувыркаются голова и ноги. Литавры звучат грозно, грозно звучат литавры. Вспышки ярких красок, женский голос, эхо причитаний, детский смех. Луч света падает на груду апельсинов из Яффы и превращает их в планеты, луч света падает на Солнечную систему и превращает ее в рябь на воде. Кадры мелькают медленнее, потом быстрее, затемнение, наплыв, свет.

Не путешествие, а сущий ад, но ничего другого Кармоди и не ожидал.

Часть III Когда?

Глава 18

Когда перемещение закончилось, Кармоди провел инвентаризацию. Ощупав себя, он пришел к выводу, что у него по-прежнему две руки, две ноги, одно тело, одна голова и один разум. По крайней мере, все это вроде бы осталось при нем. Он также отметил, что при нем остался и Приз, который был вполне узнаваем, хотя и претерпел свою обычную метаморфозу. На этот раз из карлика он превратился в угловатую флейту.

— Пока все хорошо, — сказал Кармоди вслух и стал осматривать окрестности.

— Хорошо, но не все, — поправился он тут же. Он был подготовлен к тому, что окажется на неправильной Земле, но не ожидал, что она окажется настолько неправильной.

Он стоял на зыбкой почве у края болота. От стоячих бурых вод поднимались ядовитые миазмы. Вокруг росли широкие папоротники, низкие, с мелкими листьями кусты и пальмы с пышными кронами, среди которых затерялось одинокое кизиловое дерево. Воздух был горяч, как кровь, и насыщен ароматами и запахом гнили.

— Может, я во Флориде? — сказал Кармоди с надеждой.

— Боюсь, что нет, — отозвалась флейта, то есть Приз. Голос у него был низкий, мелодичный, но с избытком трелей.

— Как это ты разговариваешь? — спросил Кармоди, глядя на флейту.

— Ты же не удивлялся, что я говорил, когда был котелком, — ответил Приз. — Пожалуйста, я объясню. Вот здесь, возле моего мундштука, прикреплен патрон с CO2. Этот патрон — мои легкие. Конечно, запас ограничен. Прочее очевидно.

Для Кармоди это не было очевидно, но сейчас его интересовали более важные вещи.

— Где я? — спросил он.

— Не я, а мы, — поправил Приз. — Мы на планете Земля. Эта сырая местность в свое время станет Скарсдейлом, штат Нью-Йорк. — Он хихикнул. — Советую купить участок сейчас, пока цены низкие.

— Какого дьявола? Это не похоже на Скарсдейл.

— Конечно, нет. Оставляя на время вопрос о «Какойности», мы видим, что и «Когдашность» неправильная.

— Ну и… Когда же мы?

— Хороший вопрос. Но он из тех, на которые я могу дать только приблизительный, хотя и весьма достоверный ответ. Вполне очевидно, что мы находимся в фанерозое, который охватывает одну шестую геологического возраста Земли. Но в какой части фанерозоя, в палеозойской эре или в мезозойской? Здесь я должен рискнуть. Учитывая климатические особенности, я исключаю весь палеозой, кроме, быть может, конца пермского периода. Нет-нет, теперь я могу исключить и его! Погляди-ка вверх! Правее.

Кармоди поднял голову и увидел странную птицу, неловко взмахивающую крыльями.

— Определенно археоптерикс, — сказал Приз. — На это указывает его игольчатое оперение. Большинство ученых относит это существо к верхнеюрскому и меловому периодам, то есть заведомо позже триаса. Таким образом, мы можем исключить весь палеозой: мы определенно в мезозойской эре.

— Это довольно давно, а? — заметил Кармоди.

— Порядочно, — согласился Приз. — Впрочем, время мы можем и уточнить. Дай-ка мне немного подумать. — Он немного подумал и начал рассуждать: — Да, пожалуй, я прав. Это не триас! Болото — это подсказка, но, боюсь, неправильная. Однако цветущее покрытосеменное растение возле твоей левой ноги безошибочно указывает в нужном направлении. Но это не единственная примета. Ты обратил внимание вон на то кизиловое дерево? Хорошо, теперь повернись, и ты увидишь два тополя и фиговое дерево посреди небольшой группы хвойных. Мы на верном пути! Но заметил ли ты самую важную деталь, такую обычную в твоем времени, что вы просто не обращаете на нее внимания? Я говорю о траве, которая растет здесь в изобилии. Вплоть до юрских времен никакой травы не было! Только хвощи и папоротники! И это решает дело, Кармоди! Голову даю на отсечение, мы в меловом периоде и, вероятно, вблизи от его верхней границы.

У Кармоди было самое смутное представление о геологических периодах.

— Меловой? Это далеко от моего времени?

— О, около ста миллионов лет, плюс-минус несколько миллионов, — сказал Приз. — Меловой период продолжался почти семьдесят миллионов лет.

Кармоди даже не стал пытаться осмыслить все это. Он просто спросил у Приза:

— Откуда ты знаешь всю эту геологию?

— А как ты думаешь? — задиристо ответил Приз. — Изучил. Уж если мы едем на Землю, решил я, то нужно кое-что разузнать об этом месте. Чертовски здорово, что я это сделал! Если бы не я, ты бы бродил вокруг, разыскивая Майами, пока тебя не слопал бы какой-нибудь аллозавр.

— Кто слопал?