Координаты чудес [ Корпорация "Бессмертие", Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

— Я сам построил все это, — продолжал голос. — Мне кажется, что фонтан, хотя назначение его устарело, воздействует эстетически. А эта пьяцца со скамьями и тенистыми ореховыми деревьями — точная копия Болонской. Снова повторю: я не боюсь упреков в старомодности. Истинный художник, так кажется мне, использует все, что считает необходимым — тысячелетнее и сиюминутное.

— Я одобряю вас, — сказал Кармоди. — И позвольте представиться. Меня зовут Томас Кармоди.

Улыбаясь, он обернулся с протянутой рукой, но за спиной его не было никого. Вообще ни единого человека не было на площади, никого в поле зрения.

— Извините меня, — произнес голос. — Я не хотел напугать вас. Я думал, что вы знаете…

— Знаю что? — спросил Кармоди.

— Знаете обо мне.

— Понятия не имею. Кто вы? Откуда говорите?

— Я голос города, — сказал голос. — Или, выражаясь точнее, я и есть город Город говорящий.

— Факт налицо, — сказал Кармоди насмешливо. — Слышу — говорящий. Итак, вы — город. Большое дело!

Кармоди даже не очень удивился. Ему надоело, по правде говоря. Столько он уже повстречал существ с чудесными силами, столько раз его швыряли из одного конца Вселенной в другой. Силы, твари и воплощения кидались на него со всех сторон, так что временами он терял хладнокровие. Кармоди был рассудительным человеком, он понимал, что существует межзвездная иерархия и человек в ней ценится не слишком высоко. Но у него была и гордость, он считал, что и человек чего-то стоит, и не только для себя самого. Самоуважения Кармоди пока не утратил.

И потому он отвернулся от фонтана, спокойно пересек площадь, как человек, который каждый день разговаривает с городами, чудеса такие ему наскучили. Он прошел по нескольким улицам, заглянул в витрины лавок, отметил размеры домов, постоял у скульптур, но не слишком долго.

— Ну? — спросил город через некоторое время.

— Что «ну»?

— Что вы думаете обо мне?

— Вы — о'кей.

— Только о’кей?

— Видите ли, — сказал Кармоди. — Город — это город. Когда знаете один, в сущности, вы знаете все города.

— Это неправда, — сказал город, явно уязвленный. — Я заметно отличаюсь от всех других городов. Я — уникум.

— В самом деле? — Кармоди пожал плечами. — А по-моему, вы выглядите, как конгломерат плохо подогнанных частей. У вас итальянская площадь, группа греческих статуй, ряд тюдоровских домов, нью-йоркские кварталы старого стиля, калифорнийские сосисочные, похожие на портовые буксиры, и Бог знает, что еще. Что тут уникального?

— Уникальна комбинация всех этих форм в осмысленном ансамбле, — возразил город. — У меня внешнее разнообразие во внутреннем единстве. Эти старые формы не анахронизмы, видите ли, они являются стилями жизни, хорошо организованной машиной для житья.

— Но это ваше личное мнение, — сказал Кармоди. — Между прочим, есть у вас имя?

— Конечно, есть. Мое имя Беллуэзер[2]. Беллуэзер, штат Нью-Джерси. А не хотите ли вы кофе, или же сэндвич, или свежих фруктов?

— Кофе хорошо бы, — охотно сказал Кармоди и позволил городу проводить себя за угол в кафе на открытом воздухе. Оно называлось «Ну-ка, мальчик!» и было точной копией салуна веселых девяностых, с пианино, лампами в стиле Тиффэни и канделябрами из резного стекла. Там было очень чисто, как и повсюду в этом городе, но людей не было совсем.

— Прекрасная обстановка, как по-вашему? — спросил город.

— Походная, — сказал Кармоди. — О'кей, если вам нравится такой стиль.

Дымящаяся кружка капуччино сама собой спустилась на стол на подносе из нержавеющей стали.

— По крайней мере обслуживают здесь хорошо, — добавил Кармоди и отхлебнул кофе.

— Хорошо? — спросил город.

— Да, очень.

— Я горжусь моим кофе, — заявил Беллуэзер. — И моей кухней тоже. Хотите попробовать? Омлет, например, или суфле?

— Нет, спасибо, — сказал Кармоди твердо. И откинувшись на спинку стула, добавил: — Так что, вы — образцовый город?

— Я хотел бы заслужить такую честь, — сказал Беллуэзер. — Я новейшая, самая последняя модель и, надеюсь, наилучшая. Я был задуман объединенной исследовательской группой из университетов Дэйла и Чикаго, которая работала в фонде Рокфеллера. Большую часть деталей спроектировали в M. LT, а некоторые специальные разделы пришли к нам из Принстона или из Рэнд Корпорейшен. Главным подрядчиком была компания «Дженерал электрик», а деньги пожертвовал фонд Форда, а также другие организации, которые я не имею права назвать.

— Интересная история, — заметил Кармоди с невыносимым безразличием. — А этот собор на той стороне готический, да?

— Да, готический целиком, — подтвердил Беллуэзер. — Но он межрелигиозный, открыт для верующих любой религии. Зал со скамьями для молящихся на триста мест.

— Не так уж много для такого здания, — сказал Кармоди.

— Конечно, не так много. Но я хотел сочетать благоговение с комфортом. Людям это нравится, — возразил город.

— А где люди, между прочим? — поинтересовался Кармоди. — Я не видел никого.

— Они ушли, — сказал город скорбно. — Все ушли.

— Почему?

Беллуэзер помолчал, затем выговорил через силу:

— Получился разлад. Непонимание или несчастливая цепь недоразумений. Подозреваю, что подстрекатели подстроили этот исход.