Копайте глубже

Я решила явиться к Светкиной матери без предупреждения. Как я уже говорила, характер тети Поли, подорванный непрерывным потреблением алкоголя, отличался крайней вздорностью. Она легко и быстро переходила от доброго расположения к озлобленной скандальности, поэтому разговаривать с ней нужно было очень осторожно. Я поднялась по задрыпанной лестнице на второй этаж и несколько раз постучала кулаком в обшарпанную дермантиновую дверь. Сначала была тишина, потом послышалось шарканье подошв и сиплый голос недовольно спросил:

"Кого там ещё несет?".

"Тетя Поля, это я, Ира", подпустив в голос наивности, пропела я. Звякнула цепочка, дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель подозрительно уставился припухший глаз. Бывшая соседка разглядывала мою внешность так долго, что я засомневалась, узнала ли она меня. Но дверь все-таки распахнулась и я вдруг с удивлением вспомнила, какого маленького роста всегда была Светкина мать. Если не глядеть в лицо, то могло показаться, что в коридоре стоит худенький подросток.

"Чего надо?" - неприветливо поинтересовалась, не собираясь отступать с дороги.

Я постаралась улыбнуться и с налетом грусти в голосе произнесла:

"Здравствуйте, тетя Поля. Я недавно вернулась в город и узнала, какая трагедия случилась со Светой. А сегодня с утра-сразу к Вам. Подумала, Вы часто болеете, вдруг помощь какая нужна."

Она с минуту внимательно разглядывала меня, потом посторонилась и просипела:

"Заходи".

Пробираясь вслед за ней по захламленному коридору, я дивилась степени её падения.

Я росла на глазах Светкиной матери, хорошо её знала, но идущая впереди женщина ничем не напоминала былую тетю Полю. Из в общем-то не очень старой женщины она за несколько последних лет превратилась в неопрятную старуху. Такое же тягостное впечатление впечатление производила и квартира: засаленная обивка мебели, обрывки старых газет и какая-то одежда на давно немытом полу, закопченная кастрюля и грязные тарелки на столе. "Садись" кивнула она на кресло, заваленное тряпьем. Видя мою нерешительность, сгребла все на пол и пояснила:

"Не убиралась ещё сегодня, с утра плохо себя чувствую. У меня ж и щитовидка шалит, и давление скачет"

"А Вы обращались к врачам? Они что говорят?" - участливо спросила я.

"Врачи говорят, операцию надо делать, а я боюсь, вдруг умру прямо на столе." - из глаз полились похмельные слезы. Тетя Поля утерла их грязным рукавом и продолжала:

"Да теперь уж все равно, не для кого мне жить, нету больше моей доченьки, умерла. Чего мне теперь на этом свете одной делать?".

"Не говорите так! Вы ещё не старая женщина и о смерти Вам думать рано. Конечно, Светы не стало и это большое горе, но Вы должны крепиться, взять себя в руки. Тем более, так много нужно сделать: и памятник на могиле поставить, и с вещами разобраться. Кто, кроме Вас, будет этим заниматься?. Кстати, на каком кладбище Вы её похоронили.?"

Она отсутствующим взглядом посмотрела на меня и видно было, что её мысли витают где-то очень далеко:

"Не знаю, не была ещё там. Болела я, похоронами заниматься сил не было, все делали её подружки. Да у меня и денег таких нет, что бы похороны устраивать, живу на пенсию да на те крохи, что дочка из милости подбрасывала. А они все люди не бедные, заплатили и не заметили. А у меня откуда деньги? Я вот давеча пошла на старую квартиру, хотела кой - чего из вещей взять, а квартира-то опечатана, я - к участковому: открой, моя теперь квартира, я единственная наследница, могу всем распоряжаться, а он ни в какую."

"Почему?"

"Про закон какой-то говорил. Шесть месяцев должно пройти, тогда только стану хозяйкой. И что это за закон такой, что не разрешает человеку своим имуществом пользоваться?"

В голосе появились скандальные нотки и я испугалась, что она разозлится и выставит меня вон. Стараясь изменить ход её мыслей, я посоветовала:

"А вы обратились бы за помощью к друзьям Светланы. Они люди со связями, могли бы помочь."

"Да где их искать, этих друзей? Это, когда Светка жива была, шастали и днем и ночью, а теперь никто глаз не кажет, зачем им я, старуха".

"А Михаил Петрович? Света говорила, он очень хороший человек. Неужели не поможет?"

Да, последнюю фразу я сказала зря, только подлила маслица в огонь. Тетя Поля так и запылала праведным гневом:

"Любил, как же! Где он? Как и остальные, носа не кажет".

Мне обязательно нужно было узнать хоть какие-то координаты Светкиного ухажера и я предприняла ещё одну попытку:

"А Вы знаете его телефон? Можно было бы позвонить ему и спросить совета, а что не приходит, так всякое может быть: болеет, уехал куда." Видимо, тете Поле мое предложение пришлось по душе, потому, что она встала и покачиваясь направилась к комоду:

"Где-то тут бумажка с его телефоном валялась. Светка оставляла на всякий случай, ведь она последнее время у него жила."

Покопавшись в ящике, она вытащила из груды хлама клок бумаги: "Вот она, я же помню, что была где-то".

Боясь, что она передумает, я подхалимски предложила:

"Давайте сейчас и позвоним, чего тянуть? Может он сразу Вашу проблему и реши. У Светы всегда были влиятельные друзья."