Копатели. Энергия Завета

– Ой, вэй! Ну не в прямом смысле, дневник. Вы вряд ли найдете там записи типа «Сегодня Лёвочка хорошо покушал и потом соответствующе покакал». Наш отец был достаточно известным археологом. Его довоенные экспедиции на ближний восток были не просто успешными, они, можно сказать, принесли ему славу и успех. Я не могу поверить, чтобы такой, увлекающийся историей человек, как вы, не слышал бы нашей громкой, во всех смыслах, фамилии.

Лев Аронович назвал фамилию, и Маршалин вспомнил, что действительно читал труды этого знаменитого ученого. Вот ведь как, оказывается. Значит, Лев Аронович – сын того самого археолога, имя которого гремело в свое время на всю страну.

– И что же в этом дневнике?

– Дело в том, что тогда, в экспедиции, отец напал на след великой христианской святыни. Так называемого, Ковчега Завета.

– Ковчега? Лев Аронович, вы, должно быть, шутите.

– Молодой человек, если бы я захотел пошутить, я бы сказал, что он нашел следы чего-то другого, так ведь нет. Он нашел следы именно Ковчега.

– Странно. Я ничего подобного не помню в его работах.

– Ничего странного. Отец не хотел раньше времени информировать общественность. Вся его теория была построена на догадках. Да и звучала она, честно говоря, по тем временам достаточно дико – представьте себе, величайшая христианская святыня всех времен, оказывается, находится в Москве, столице самого атеистического государства в мире. Да только за одно предположение об этом наш папа мог присесть так, что нашим внукам пришлось бы за него досиживать. Однако ваша давешняя находка, прямо или косвенно, эти догадки подтвердила.

– Вы хотите сказать, что Ковчег Завета находится в Москве? – Макс пребывал в состоянии тихого обалдевания и пытался привести мысли в порядок.

– Да ни Боже-жь мой! Я только говорю, что так считал наш почтенный папа. А в Москве этот Ковчег, или, может быть, в Нефтеюганске – об этом знает только Он, – Лев Аронович ткнул указательным пальцем в направлении массивной бронзовой люстры, которая висела посередине зала.

– Да, но как Ковчег попал сюда?

– По мнению отца, его доставили сюда Тамплиеры, рыцари ордена Храма, после изгнания их из Франции в начале четырнадцатого века.

– Лев Аронович, а позвольте спросить, что же тогда это за бутылка и чем ее явление на свет подтверждает теорию вашего отца.

– В этой бутылке, молодой человек, находится то, чем бедные евреи питались целых сорок лет, ни капли не сетуя на такое гастрономическое однообразие.

– Вы хотите сказать, что в этой бутылке…

– Именно это я и хочу сказать. В этом сосуде – «манна небесная». Волшебная пища, дарованная Богом бедному еврейскому народу, совершающему небольшой, но затянувшийся турпоход из Египта на Ближний Восток.

– И что же эта бутылка делала в Тверской области?

– Насколько я понимаю, она ехала туда, где должна была находиться постоянно. То есть, около Ковчега. Скорее всего, каким-то образом она осталась во Франции, а потом кто-то решил вернуть ее в Ковчег, но немножко не донес.

Макс растерянно переводил взгляд со старого еврея на древний сосуд и обратно. Манна небесная. Кто бы мог подумать! Серега, конечно, был прав, что в такой бутылке вряд ли находится пиво. Но чтобы такое! Да еще и дневник сумасшедшего археолога. Тамплиеры. Ковчег завета.

Чувствуя, что мозг не в силах переработать поступившую информацию, Макс решил, что пришло самое время откланяться.

В этот раз Лев Аронович сам вызвался проводить его. Они шли по длинным коридорам замка, и в очередной раз Макс поразился причудливой архитектуре этого грандиозного сооружения.

– Честно говоря, ваше монументальное жилище производит неизгладимое впечатление, – сказал Макс, когда они вышли во внутренний двор. – Его строили по вашему проекту?

– Да нет, что вы. Я уже приобрел его в таком виде. Вообще, предыдущий хозяин был, в какой-то степени, нашим коллегой. Построил свой бизнес на старине.

– Чем же он занимался?

– Вы не поверите. Торговал бывшими в употреблении запчастями.

– Вот как? Действительно, поверить сложно. Но, в любом случает, у этого человека был неплохой вкус.

– Таки да. По образованию он был архитектор.

– Архитектура этого города производит неизгладимое впечатление, не правда ли, Магистр?

– Что верно, то верно, Минг. Потрясающее соседство европейского стиля с азиатскими мотивами. Все-таки, не могу не согласиться с теми, кто считает русских великой нацией. Посмотри, с каким стоическим спокойствием тысячи горожан стоят сейчас в этой безумной пробке, в то время как мы, двигаясь столь неспешно, неотвратимо обгоняем их. Честно говоря, таких пробок я не видел даже в безумном по своему трафику Нью-Йорке.

Путешественники шли по Тверской в сторону Пушкинской, проходя мимо стоящего в обоих направлениях автомобильного стада.

– Посмотрите, какое интересное соседство. – Минг продолжал рассматривать затор, мимо которого они двигались. – Дорогие лимузины стоят рядом с ржавыми колымагами. Эта чудовищная пробка объединила роскошь и нищету этого города. Свела вместе новое и старое. Блеск и ржавчину. Тихий шелест мощных моторов и дымный рев дырявых глушителей.