Копатели. Энергия Завета

– Ой, какая симпатичная! Прикольная такая, желтенькая! А можно мне попробовать?

– Конечно. Он же простой, как утюг. Вот, смотри. – Маршалин нажал кнопку "Power". – Когда будет вот такой звук, – он провел пятирублевой монетой над катушкой и прибор послушно звякнул электронным колокольчиком, – значит, там монета.

– Так просто? – Настя пошла с прибором, размахивая им, как веником.

– Подожди минутку. – Маршалин догнал Настю. – Смотри, прибор нужно вести вот так. – Он взял Настину руку. – Следи, чтобы катушка шла параллельно земле, и чтобы каждый новый проход катушки немного перекрывал предыдущий. Понятно?

– Понятно. – Настя пошла медленнее, пытаясь вести катушку правильно. Неожиданно прибор пискнул.

– Ой, что это? – Настя водила прибором из стороны в сторону, и при каждой проводке прибор весело пиликал, проходя над одним и тем же местом.

– Дай-ка посмотреть. – Макс направил луч фонаря на пол. – Смотри, поблескивает что-то. Дима, дай нож, пожалуйста.

Аккуратно взяв огромный охотничий нож, Маршалин вставил его лезвие между булыжниками и начал потихоньку расшатывать их. Когда щель увеличилась, он поддел ножом объект и Настя удивленно вскликнула "Монетка!" Она схватила серебряшку и посветила на нее фонарем.

– Смотрите, мужик какой-то. С молотком!

Маршалин глянул на находку и рассмеялся.

– Да уж. Вот он, след тамплиеров!

– Что, правда? – не поняла Настя.

– Нет, конечно. Это же полтинник двадцать четвертого года.

– Ой, и точно. Смотри, здесь "тысяча девятьсот двадцать четыре" написано. Значит, к ордену это не имеет никакого отношения?

– К сожалению. Давай, ищи лучше.

Из темноты послышался голос Димы.

– Макс! Тащи сюда рюкзак с инструментом!

– А что там? – крикнул Маршалин, с кряхтеньем закидывая на плечо тяжеленный рюкзак.

– Дверь какая-то. Попробуем вскрыть.

Пока Дима ковырялся в замке, Макс осматривал дверь.

– Серьезная конструкция. Видимо, дерево, железом обитое. Просто так ее не возьмешь.

– Сейчас разберемся. – Дима достал из рюкзака баллон "вэдэшки" и запустил мощную струю в скважину замка. – Что там твоя подруга визжала, нашли что-нибудь?

– Да, полтинник двадцать четвертого.

– Понятно. Богато жили беспризорники.

– А при чем тут беспризорники?

– Здесь в двадцатые приют для них был. Монастырь разогнали, малолетних преступников заселили. Ну что, попробуем?

Он взял изогнутый пруток и запустил его в замок.

– Оп-па. Пошло.

Немного надавив массивную дверь плечом, Дима провернул инструмент до конца, и старый замок обреченно лязгнул, капитулируя.

– Ни один грубый ум не устоит перед тонкой физической силой, – довольно проговорил он и толкнул дверь. – Прошу.

Друзья позвали Настю и сдвинув недовольно скрипевшую дверь вошли в новое помещение. Этот зал был поменьше, потолок пониже, а стены покрыты штукатуркой.

– Смотрите, бумаги какие-то. – Дима присел на корточки и начал разбирать истлевшие листы.

– Что там?

– Да ерунда всякая. Муки двадцать пудов. Сахара пол-пуда. Похоже, ведомости детского дома. Может, склад здесь был, а может, бухгалтерия.

– Ребята, смотрите, – раздался голос Насти из угла. Лучи фонарей устремились на нее.

Девушка стояла у стены и наманикюренными пальчиками легко отламывала огромные куски отсыревшей штукатурки. Пласты с палец толщиной крошились под ее руками и падали на пол.

– Здесь, по-моему, что-то нарисовано. Помогите мне. – Она отломила еще один кусок и воскликнула. – Это лошадь!

Маршалин достал молоток и стал аккуратно обстукивать стену. Через несколько минут часть древней стены была освобождена от слоя штукатурки. Они отошли назад и направили фонари на открывшуюся картину. На одной лошади сидели двое мужчин в доспехах средневековых рыцарей.

– Ну вот, собственно, и то, что мы искали, – произнес Марашлин, глядя на картину.

– А кто это? – удивленно спросила Настя. – И почему они вдвоем на одном коне?

– Тамплиеры. Так они сами себя изображали.

– Ух ты. А они что, эти самые… Ну, любили, в общем, друг друга?

– Знаешь, Настюх, сейчас уже точно никто не скажет, действительно ли процветал среди членов братства гомосексуализм, но скажу одно: когда инквизиция в течение нескольких месяцев пытала одного из магистров ордена, он признался во всем, что им инкриминировали, и отречение от Христа, и преступления против церкви. Во всем признался, кроме одного. Этого самого. Того, что ты имела в виду. А пытать в инквизиции умели, не то, что сейчас. Так что делай выводы. Мне лично кажется, что все-таки они были нормальными ребятами. По крайней мере, после арестов вели себя достойно.

– Маршалин, а я думал, честно говоря, что ты немного того… перефантазировал, когда про тамплиеров в Москве рассказывал. Не хотел тебя обижать, но уж больно на бред было похоже. Ковчег, тамплиеры… И все это тут, у нас, на Тульской.

– Верить надо, Дима, когда с тобой авторитетные копатели информацией делятся.

– Да я верил Макс! Ну, сомневался немножко…

Рация в его кармане негромко хрюкнула.

– На связи! – крикнул он в микрофон.

Аппарат только протрещал что-то в ответ.

Какая уж тут связь под землей. Хотя, странно, договаривались связываться только в экстренном случае.