Копатели. Энергия Завета

– Значит так, – негромко проговорил Антиквар, будто сам не доверял своему решению. – Не знаю, как там ваш Фаберже будет жить дальше без яйца, но меня… – он сделал паузу и еще раз посмотрел на Лёлека с Болеком. – Меня вся эта кладоискательская хрень больше не интересует. Пусть другие дебилы с вашим искательским братом работают, мне это все надоело. Я в это больше не верю, и все ваши байки слушать в дальнейшем не желаю. Все.

Он нажал отбой. И сразу – вызвал секретаря.

– Ирочка, подготовь мне на завтра два билета в Баден-Баден. Встречу там по полной организуй, пансионат мой и так далее. – Он отключил интерком и обратился к помощникам.

– Что-то у меня поджелудочная барахлит от всех этих кладов. Съезжу-ка я, подлечусь маленько. Да и нервы ни к черту. Пора переходить на более спокойный бизнес.

Он посмотрел на Лёлека.

– Алексей, пока я буду в отъезде, посмотри, можем ли мы прикупить сейчас какой-нибудь журнал? Тематический – антиквариат, старина. Надоело все, пора делиться опытом и зарабатывать легально. Только я тебя умоляю, никаких искателей. Меня от них уже тошнит.

Он налил еще один стакан.

Серега здоровой рукой разливал пиво. На столе в три ряда по четыре штуки были выложены монеты.

Маршалин копошился в компьютере, пытаясь пробить по интернету информацию, но связь работала еле-еле.

Наконец, страница открылась.

– Обалдеть! – только и проговорил он. – Я так и думал. Это же «ефимки с признаком»! Причем, Аугсбургские, редкие.

– Ничего себе! – воскликнул Серега. – Это же штук по пятьдесят минимум!

– Эй, вы переводите для пока нормальных! – возмутилась Настя.

– Ну смотри, – Макс показал на монету. – Это монетка – талер семнадцатого века, выпущенный в немецком городе Аугсбург. А вот с этой стороны у монетки надчеканка – кружок с всадником и прямоугольник с надбисью «IбSS» – это в 1655-м году так пометили этот талер для легального хождения в России во времена Алексея Михайловича. Такой талер с надчеканкой называли «ефимок», от первой части слова Йоахимсталер, монеты, выпускавшейся в Богемии. Монетки эти редкие, денег стоят немало. Как Серега сказал, от пятидесяти тысяч долларов за штуку.

Продать их, конечно, непросто, но можно. Опять же, у нас более редкий вариант – надчеканка поставлена на Аугбургский талер, что, вероятно, увеличивает его нумизматическую редкость.

– Хватит лекций, давайте делить! – Серега зажал в руке три спички. Первый ряд – короткая спичка, второй – средняя, третий – длинная. Настюха, тяни.

– У меня длинная!

– Отлично. Твой – третий ряд. Макс, твоя очередь.

– Короткая.

– О’кей, твой – первый, мой – средний.

Серега сгреб свою долю на край стола.

– Эх, заживем!

Он отложил одну монетку в сторону.

– На эту – Паджеро куплю как у Макса. Поставлю резину грязевую и покрашу в фиолетовый цвет. Ни у кого такой Паджеры не будет больше в Москве. Как выеду я на такой Паджере, так все прям попадают.

Рядом положил еще одну.

– На эту – дом справлю на дачу. Большой, с камином и обязательно с теплым туалетом. А в туалете – полочку для книжек. Буду сидеть в тепле, трубочку курить и книжки умные читать. А дом в оранжевый цвет покрашу. К соседям будут гости приезжать, спрашивать – кто это у вас такой особняк отгрохал? А они будут отвечать – это у нас Серега, олигарх местный.

Над следующей монеткой он задумался.

– Пожалуй, Настасье Палне своей шубу куплю. Такую, чтоб все тетки у нее в бухгалтерии от зависти просто перевешались. А те, кто выжил – слюнями ядовитыми подавились бы.

– Ну а четвертая?

– А что четвертая, – не растерялся Серега. – Четвертую я в банк положу. И буду на проценты содержать и дом оранжевый, и машину фиолетовую, и химчистку для шубы Настасьи Палны оплачивать.

Макс и Настя рассмеялись. В их смех влилась трель Маршалинского мобильника.

– Слушаю! – Все еще не в силах остановиться, прогоготал в трубку Маршалин. По мере разговора лицо его грустнело. Время от времени он бурчал «угу» и спустя минуту, так и не сказав ни слова, повесил трубку.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросила Настя.

– Да нет, это по работе. Наши опять облажались. Недопоставили крупную партию ноутбуков в «Эльдорадо». А те её уже на «бэк ту скул» распродажу подготовили. Мне теперь оправдываться да отписываться – неделю. И ведь, что самое обидное, просто так недопоставили, по тупости. Бред, короче.

Он грустно посмотрел на свою долю клада.