Копье. Гробница

Темнота становилась плотной, и несмотря на только что закончившийся дождь какая-то неестественная тяжесть висела в воздухе. Казалось, эту ночь ожидали, а время, как всегда в таких случаях, тянулось крайне медленно.

Глава 16

Но придет день, когда мы наконец заключим союз с новым поколением людей в Англии, Франции и Америке. Мы сделаем это тогда, когда они окажутся в первых рядах тех, кто возглавит широкие процессы по переделке мира, и будут играть в ней существенную роль. К тому времени американская раса уже потеряет свое исключительное значение и растворится в новой многоязычной общности высокоразвитых людей, которые и станут новой правящей расой.

Адольф Гитлер

— Поторапливайся, Гарри. Теперь у тебя будет своя отдельная комната. Вот так-то, дорогой мой малыш, — с улыбкой произнес Поуп, когда его огромная фигура появилась в дверном проеме. В его руке Стедмен заметил пистолет. Но когда оказалось, что детектив находится от него на вполне безопасном расстоянии, великан убрал оружие в карман пиджака.

Стедмен поднялся с кровати, показывая глазами, обращенными к Холли, чтобы та не сдавалась.

— Зачем я вам понадобился? И куда вы меня ведете? — спросил он у Поупа.

— Мистер Гант считает, что вы должны содержаться отдельно от мисс Майлс, чтобы с вами чего-нибудь не случилось. — В коридоре к ним должны были присоединиться Григс и Бут, которые только что заняли свои позиции по обе стороны двери.

Когда Стедмен направился к выходу, Поуп отошел в сторону, освобождая дверь.

— Гарри, ты не должен идти с ними! — неожиданно раздался крик Холли, которая была уже на ногах и пыталась броситься к двери.

Поуп повернулся в ее сторону всей своей массой и на всякий случай протянул руку, чтобы удержать ее.

— На самом деле у него уже нет выбора, моя дорогая. Поэтому возвращайся на свое место и не нервничай.

Но Холли с блестящими от гнева глазами вызывающе смотрела на него.

— Что вы, негодяи, хотите сделать с ним?

— Ничего, моя дорогая леди, абсолютно ничего. — Неожиданно голос Поупа обрел характерную для него мягкость. — По крайней мере, до полуночи он проведет очень приятные часы.

При этом один из агентов, стоящих в коридоре, коротко и громко рассмеялся, но в глазах толстяка не было и намека на веселье.

— А теперь, быстро, пошли! — приказал он Стедмену.

Бросив последний взгляд в сторону Холли, детектив вышел в коридор и направился следом за Григсом и Бутом. Толстяк все время держался сзади.

Стедмену показалось, что лицо девушки выдавало внутренний испуг, и он подумал о том, что собственно произошло? Была ли она ни в чем не замешана, или же принимала участие в этом небольшом заговоре, целью которого было подслушать их разговор и выяснить, что же он действительно знает кроме того, что они сами сообщили ему и хотели на этом ограничить его информацию? И будет ли он действительно один на новом месте?

Они поднялись по лестнице на следующий этаж, пошли по коридору и наконец вошли в одну из комнат, которая выглядела более привлекательно, чем та, которую он только что покинул. Общее убранство ничем не выделялось, но там был камин, в котором поблескивали языки пламени, излучая тепло.

С правой стороны от камина стояла большая кушетка, а маленькая лампа создавала общую интимную атмосферу. Почти половину комнаты занимала покрытая пологом огромная кровать, поддерживаемая четырьмя деревянными опорами, общий вид которой сразу напомнил Стедмену о том, как он устал. Это уже был второй день, в течение которого напряжение не спадало ни на минуту.

Повернувшись к великану, он спросил, не скрывая выражения горечи:

— Почему, Поуп? Почему, человек подобный вам, мог связаться со всем этим?

Толстяк рассмеялся, глубоко и надрывно, затем некоторое время молчал, ожидая, пока его помощники покинут комнату, а когда они со Стедменом остались вдвоем, сказал:

— Я всегда был связан с этим, Гарри. Британская секретная служба была не на высоте перед последней войной, а после нее… она превратилась в сплошной притон мясников, кровожадных мясников.

Поуп пересек комнату и, подойдя к камину, уставился на огонь, опершись одной рукой о каминную полку.

— Ведь ты сам служил в военной разведке, — продолжил он. Пламя в камине отбрасывало красноватый отблеск на его лицо. — Поэтому ты должен осознавать ту общую некомпетентность, которая процветает в наших спецслужбах.