Копье. Гробница

Стедмен смог разглядеть кожаный футляр, находящийся на алтаре, и догадался, что это был за предмет. Так вот где теперь находится Хайлидж Ланс!

Бизнесмен вновь повернулся к Стедмену, но его глаза были устремлены к верхней галереи.

— Входи, Кристина, присоединяйся к нам. Ты потерпела поражение, но так было и с настоящей Кандрой, если быть точным и следовать легенде. Сейчас это уже не имеет большого значения, поскольку финальная победа будет принадлежать нам.

Стедмен услышал шаги на каменных ступенях сзади себя, и двуполое существо, соединяющее в себе мужчину и женщину, предстало перед его глазами. Ее лицо опухло в том месте, где он нанес удар, а красота ее теперь казалась непристойной грязной. Она стремительно обошла стол и села на стул рядом с доктором Шеером. Тот не обратил на нее никакого внимания, полностью поглощенный созерцанием Стедмена.

Из тени возникла фигура Бренигана, глаза которого наполняла лишь одна ненависть. Он бросился прямо к Стедмену, вытаскивая на ходу оружие.

— Майор!

Брениган застыл, услышав резкую команду Ганта.

— Держитесь подальше от него, майор Брениган, и заберите с собой своих солдат. Они нам здесь не нужны.

— Вы говорите о Стедмене? Ведь вы же знаете, как он опасен. — В голосе майора слышалось возмущение.

— Я уверен, что Григс и Бут вполне могут позаботиться о мистере Стедмене, если в этом будет необходимость… А теперь отправляйтесь на площадку и ждите вертолет. Наш гость должен быть с минуты на минуту, и я хочу, чтобы вы проводили его прямо сюда.

Брениган повернулся и, скомандовав солдатам, вместе с ними покинул зал. Только эхо от их тяжелых шагов по каменным ступеням еще некоторое время стояло в воздухе.

— Вы должны извинить его, мистер Стедмен, — заговорил Гант, вновь поворачиваясь к детективу. — Он очень переживает за Кристину. Вам не кажется, что это несколько патетично — огорчаться при подобном заблуждении?

Голова гермафродита резко поднялась вверх, и она бросила на Стедмена взгляд, переполненный злобой.

— К сожалению, — как можно мягче продолжил бизнесмен, — она крайне необходима для нашего дела. Она очень хорошо помогает доктору Шееру, здоровье которого не в лучшей форме, и, я боюсь, что он не задержится долго на этом свете. Или, как мне кажется, он предпочитает тот?

— Ты полагаешь, мы собрались здесь на торжественный прием, Эдвард? — Это заговорил сэр Джеймс Оукс, промышленник, которого Стедмен видел еще днем. — Время идет, Эдвард, и ракета должна быть скоро запущена.

Со всех сторон зазвучали аналогичные протесты, и Гант поднял руку, мрачно улыбнувшись.

— Да, сейчас мы все находимся в ожидании, и в этой комнате все в состоянии большого волнения, — обратился он к детективу, будто пытаясь объяснить ему свою позицию. — Однако мы не должны мешать работе доктора Шеера! Наши люди… Кстати, что вы о них сказали в последний раз?

— Они такие же сумасшедшие, как и вы Гант, — беспристрастно произнес Стедмен.

— Да. Именно так. А вы здесь в эту ночь единственный нормальный человек. — Издевательские искры вновь появились в глазах бизнесмена. — Я был бы удивлен, если бы вам удалось умереть, оставаясь в своем уме.

Мысли Стедмена пришли в движение. Что же произошло с Секстоном и Стивом? Они не выдержали сопротивления официальных властей? Или они все еще пытаются сломить его? Или, что еще хуже, их схватили люди Ганта в Гилдфорде? Они были его единственным шансом, но теперь все выглядело так, что и его не оставалось.

— Ну хорошо, Гант, — сказал он. — Мне бы хотелось услышать что-нибудь о вашей организации. Вы относите себя к наследникам общества «Туле», но, насколько я знаю, такие общества были уничтожены в послевоенной Германии.

— Во время войн убивают всего лишь людей, а отнюдь не идеалы. Некоторые из нас сохранили эти идеалы для будущего.

— И вы были в Германии во время войны?

— Безусловно. — Гант коротко рассмеялся, наслаждаясь явным замешательством, отразившемся на лице Стедмена. — Я не был солдатом в общепринятом смысле, но я служил Рейху более значительным образом. Я уже говорил, как Гитлер предал нас, и как, после его бесславного конца, все могущество сосредоточилось в руках рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Благодаря планам, разработанным еще до начала войны, герр Гиммлер и я смогли избежать плена и не попали в руки союзников…

Четверо мужчин торопливо шли, растянувшись цепочкой вдоль размокшего поля. На каждом шагу их ноги погружались в вязкую грязь. Люди тяжело и надрывно дышали. Особенно плохо чувствовал себя третий в цепочке человек. Но несмотря на усталость, они продолжали упорно идти вперед, направляясь в сторону Киля, где их должна была ждать лодка… и свобода.