Копье и кость

– Подземный ход, – отозвался тут же одноглазый. – Он соединяет Кадеш с поселением за внешней стеной. В крайнем случае по нему вы сможете достичь безопасного укрытия, если ситуация выйдет из-под контроля. Только, ваше высочество, если используете ход для отвода войск, спалите и забросайте камнями, чтобы орсовцы не нашли.

Вам и без того повезло, что они не нашарили его в прошлый раз, подумал Железногривый. Судя по выражению лица старого вояки, тот держался схожего мнения.

– К утру выдвинемся, – ответил Агравейн.

На ужин Агравейн опоздал: после совещания с военачальниками Адани он отправился отдыхать. Спал Железногривый так крепко, что спросонья трижды отсылал слуг, выдумывая совершенно невразумительные предлоги, чтобы поспать подольше. Когда архонец наконец с извинениями спустился в трапезную, Тидан пригласил его на пустующее место недалеко от себя, демонстративно хмыкнув: вид у Агравейна был очень растерянным, словно он вообще не понимал, что здесь забыл.

– Это Салман, мой второй сын, и моя старшая дочь Майя, – наскоро представил царь.

При знакомстве с Агравейном глаза Салмана, юнца, у которого едва-едва пух на лице пробился, загорелись: сам Агравейн, Железная Грива Этана! Могучий великан, царь клинка и щита, гроза сражений… Живой, настоящий! Говорят, он начал побеждать в битвах в возрасте тринадцати лет, а может, и раньше! Неужели и правда так? Немыслимо… Самому Салману было уже четырнадцать, а он и на турнирах-то особо не отличался.

Майя, совершенно крохотная и невыразительная девица неполных шестнадцати лет, в свою очередь остолбенела, рассматривая чужеземного принца. Только когда отец прокашлялся в кулак, девчонка опустила глаза, чувствуя, как нещадно краснеет. Так вот он какой, Агравейн Железногривый… Если бы три года назад она знала, как он прекрасен, не раздумывая бросилась бы в Архон, замуж. А нет же, хватило ума уговорить родителей непонятно на что…

Сам Агравейн бросил на молодых людей короткий взгляд, что-то буркнул и упал на стул. Только глубокой ночью, оказавшись в гостеприимно предложенной постели, архонец сообразил, что Праматерь поступила верно, не допустив их с Майей брака. Девчонке ничего не досталось от царственной матери: ни роста, ни стати, ни тугих кос до ягодиц, ни пышной груди. Разумеется, сегодня, встретив царицу Эйю, жену Тидана, за ужином, он мгновенно признал, что женщина постарела – и косы уже не так плотны и черны, и грудь мягче – даже под платьем видно. Но подлинное величие, то самое, внутреннее, присущее поистине благородным в душе людям, не тускнеет и не убывает с годами. А может, и наоборот. Поэтому, сколь бы седин ни прибавилось в прическе царицы Эйи, Агравейн навсегда запомнил ее почтенной и прекрасной госпожой, какой встретил в те времена, когда был мальчишкой.

Прежде за ужином Агравейн какое-то время откровенно пялился на девчонку Салин, пытаясь понять, есть ли в ней хоть что-то занятное. В результате, когда все разошлись, Тидан, хмурясь, спросил архонца в лоб – уж не положил ли он на «его сокровище» глаз и не удумал ли чего. Вот так вопрос, подумал принц. Ответить «да» – жди проблем, ответить «нет» – еще хуже. С горем пополам выкрутившись, он спрятался за стенами комнаты и теперь, валяясь на кровати и заложив руки за голову, продолжал размышлять.

Интересно, а если бы Майя все же была красива, как ее мать в молодости, это что-то изменило бы? Вряд ли. Ришильда, его жена, вполне миловидна, но у него не возникает желания сделать ее счастливой. Да у него вообще всего раз в жизни возникло это желание! Ах, ладно… Он бы мог поговорить об этом с Астальдом, но не тревожить же друга в короткой передышке похода ради идиотских сомнений.

Спустя восемь дней Агравейн со своим войском и гарнизоном в пятьсот человек отстоял замок Кадеш. Как Железногривый предвидел, волна воодушевления не заставила себя ждать. В течение месяца Адани оттеснил орсовцев с пристоличных земель и встал у северных рубежей. Пограничье земли удалось отбить еще за месяц.

Отозванная с восточного гарнизона часть армии по приказу Тидана была переброшена на запад, чтобы сдержать возможное подкрепление Орсу. Так перед окрыленными успехом многострадальными аданийцами, но неприступными стенами встал Ласбарн. Эта воинская линия оказалась в тупике: аданийцы не нападали, Ласбарн не шевелился.

События на северном фронте оказались более динамичными: выдавив неприятеля из страны, Тидан потребовал реванша и отдал приказ о продвижении в Западный Орс.

Чем дальше на север двигались и без того изможденные войска Адани, тем тяжелее давались победы. Когда окружение пыталось уберечь царя Тидана от экспансии в чужих землях, тот махнул рукой – не дело оставлять такое зверство безнаказанным. В конце концов, Кровавая Мать Сумерек, Темноликая Шиада, всегда поддерживает праведную месть.