Копье и кровь

«Все они превратятся в пепел», – вспомнил Габлер его слова, и на душе у него стало холодно. Ни о каком возвращении погибших к жизни, в данном случае, речи идти не могло. Это будут невосполнимые потери.

Либурны поочередно зависали над розовой низиной, и из них горохом сыпались в кусты файтеры.

«А ведь оттуда в прошлый раз по нам били из орудия, – подумал Крис. – Командиры решили пренебречь этой опасностью? Или сделали ставку на внезапность?»

Приземлившиеся файтеры собирались в группы и продвигались к уступам, прожигая путь огнем излучателей. Если бы это были учения, то можно было бы залюбоваться их действиями. Но это были не учения. Эфесы шли на смерть…

«Ради чего? – Габлер непроизвольно сжал кулаки. – Разве кому-то из них нужен этот Нова-Марс?…»

– Ничего не предпринимать! – громко повторил главный жрец.

Низа с силой провела ладонью по лицу, словно стирая с него что-то. Потом потерла висок. Подошедший к столу боец-крини вынул из кармана хрустальную призму и принялся покручивать ее в руках. Операторы сидели не шевелясь.

Файтеры уже карабкались на уступы, и Крис как-то отстраненно подумал:

«А ведь я мог быть там, среди них… Если бы не встретил Эрика… Все было бы иначе… – Внезапно ему в голову пришла другая мысль: – А ведь через орудийную шахту в низине тоже можно проникнуть в храм! Хотя… если жрецы подавляют работу всех приборов, то как ты ее отыщешь, эту шахту? Не простукивать же каждый метр…»

Он перевел взгляд на тот фрагмент экрана, под которым сидел Индилайнон. Там был виден участок плато перед фасадом храма, пока безлюдный… Нет, уже не безлюдный – на экране появились первые файтеры. Они выскакивали из-за края плато – один за другим, шеренга за шеренгой, – на ходу возвращая винчи на пояса боевых комбинезонов. Эта масса с излучателями в руках ринулась к беломраморному зданию, стремясь как можно быстрее преодолеть открытое пространство. Щитки шлемов были подняты, и Габлер видел лица бегущих людей. И узнал вигиона Сколу, Янека Бута, Портоса и других. Двадцать третью вигию легиона «Минерва» бросили в атаку первой. Как «специалистов» по горному храму. В двери вновь, как когда-то, полетели гранаты из подствольников – и вскоре первые файтеры ворвались в зал с двумя рядами колонн. Никакого противодействия им не было оказано. А у края плато появились группы эфесов, катящих к храму тяжелые излучатели. Вся эта картина казалась какой-то нереальной, словно в давней мультяшной детской арте о Капитане Непобедимом, и Крис не сразу понял, почему у него возникло такое ощущение. А потом сообразил: тишина. В шестом регуляторе стояла тишина, и ни одного звука не доносилось с экрана.

– Мы не будем их трогать, пока ты не переговоришь с ними, – произнес Ориобеллиз, и голос у него вновь был бесцветным. – Иди, мистер Габлер, если есть такое желание. Крини выведет тебя в нужное место.

– Спасибо, ондаллио Ориобеллиз, – сказал Крис и вслед за молодым самооборонцем направился к невидимому выходу.

Напоследок он бросил взгляд на Низу. Ее лицо было спокойным. Кажется, судьба Габлера ее нисколько не интересовала. И он вдруг с особой остротой понял, что они совершенно чужие друг другу.

И все-таки продолжал считать эту беллизонку сестрой. Старшей сестрой…

Но вот что ему вдруг показалось, причем уже не в первый раз: это была не та Низа, какую он знал раньше. Возвращенная к жизни беллизонка стала несколько иной. Крис не мог бы сказать, в чем именно тут дело, но был убежден: девушка изменилась. Внутренне изменилась. Что-то необычное сквозило в ее взгляде. Что-то жесткое. Такая Низа была способна идти напролом, по трупам, не считаясь ни с чем и ни с кем.

«Куда ты лезешь, психолог-самоучка? – одернул себя Габлер. – В себе до конца не в состоянии разобраться, а туда же… Сколько ты ее знаешь? Может, она всегда была такой…»

Но ощущение того, что с Низой произошли перемены, не исчезало.

«Или причина – в ее проснувшихся знаниях?» – подумал Крис, покидая тихий зал.