Копье и кровь

– Я не собираюсь убеждать вас в том, что мне очень жаль и прочее, – произнес глава беллизонской общины, обводя подошедшую пару немигающим взглядом. – Но мне действительно очень жаль. И надеюсь, мне больше не придется прибегать к таким мерам. Хочу надеяться… – Он встал и сделал короткий шаг к Мхитаряну. – Я Ориобеллиз Аригонно Тронсилиа Иолнеи, ондаллио общины служителей единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов.

– Гамлет Мхитарян, – буркнул Граната, сверкнув глазами из-под поднятого лицевого щитка шлема.

– Мы с ним служили в одном подразделении, – поспешно добавил Крис. – Это мой друг.

Он был готов скрутить Принца Датского, если тот вдруг полезет на рожон. Ситуация не давала ни единого шанса на благоприятный для них исход. Даже если схватить лучевик и прикончить всех собравшихся здесь. Есть посты, есть другие регуляторы, где, наверное, тоже сидят жрецы… Есть каменные стены, сквозь которые не проникнуть тому, кто не обладает даром тинилли… Кто не является творением верхнего огня, а создан нижней землей…

– Так вот почему… – начал Ориобеллиз и замолчал.

Габлер его понял. Жрец думал, что именно поэтому он, Крис, буквально выхватил Гранату из когтей смерти. И правильно думал. Хотя дело тут было не именно в Гранате. Если бы там, в том коридоре, рядом стоял кто-то другой – Портос, Столб, Янек Снайпер… – он, Габлер, вытянул бы этого другого. Это было все, что в его силах – спасти хоть кого-то. И Гамлету Мхитаряну просто повезло.

– Ты должен был дать им возможность обдумать мои слова, – сказал Крис, стараясь подавить черную ненависть, подступающую из глубин. – Хотя бы пять минут…

– Я никому ничего не должен, – заявил Ориобеллиз, высокомерно вскинув голову. – Я никого не звал сюда. А тем более тех, кто стремится набиться в гости подобным образом. Я предупреждал вашего Императора. Он к моему предупреждению не прислушался и теперь пожинает плоды собственной недальновидности. Как может управлять вами субъект, который… – Он оборвал себя и перевел взгляд на насупленного Гранату: – Я не собираюсь держать тебя здесь, мистер Мхитарян… если ты сам не захочешь остаться.

– Не захочу, – процедил Гамлет, сверля беллизонца яростным взглядом.

– Твое дело, – повел плечом Ориобеллиз. – Возвращайся к… смертникам. И заодно можешь передать своим командирам мои слова. А они вот такие: мы сейчас сильны, как никогда. И своего обязательно добьемся, заставим Сюрре выполнить то, что он обещал. У нас есть не только вот это, о чем ваша верхушка уже знает… – Жрец полуобернулся к столу, чуть наклонился и положил руку на кусок зеленого бархата.

Буквально мгновением раньше Низа вздрогнула и начала поворачивать голову к тому месту, куда опустилась ладонь Ориобеллиза. А ладонь его придавила ткань так, словно под этой тканью ничего не было. Глава беллизонской общины на секунду замер, а потом, помогая себе и другой рукой, быстро развернул бархатное хранилище Небесного Когтя.

Копья там не было.

Не было!

Ориобеллиз так и застыл, согнувшись над столом, словно превратился в статую триединого божества, а Низа закрыла лицо руками и еле слышно застонала. Сидящие спиной к центру зала операторы ничего этого не видели. Самооборонцы тоже глядели на фрагменты экрана, и для них эта сцена осталась незамеченной. Главный жрец, выйдя из оцепенения, схватил бархат обеими руками, поднес к глазам, смял… Перевел недоуменный взгляд на Анизателлу – и вдруг быстро присел и заглянул под стол.

Габлер уже все сообразил и прошептал изумленно вытаращившему глаза на Ориобеллиза Гранате:

– У них было еще одно Копье. А теперь оно исчезло. Вернулось в прошлое!

Если Мхитарян и не понял, при чем тут прошлое, то понял главное: беллизонцы лишились значительной части своей силы! И вид у него стал таким довольным, словно он только что, вырвавшись со службы в нью-бобринецкий кабак, хлопнул первый и такой желанный стаканчик вкуснющего спиртного.

– Даллиа… – встав во весь рост, дрогнувшим голосом произнес глава общины. – Ты можешь что-нибудь сделать? – Судя по этим словам, Ориобеллиз тоже догадался, куда мог исчезнуть раналлакс из этого зала.

Низа отняла руки от лица. Глаза ее были тусклыми.

«Она сразу почувствовала, что Копье исчезло, – подумал Крис. – Перестала его ощущать…»

– Я могу попробовать еще раз… – Голос беллизонки тоже был тусклым. – Но случится то же самое: прошлое вновь притянет его… Это тупик…

Ориобеллиз выронил из рук кусок ткани и тяжело осел на стул. Лицо его потемнело. Анизателла поставила локти на столешницу и сдавила виски ладонями. Казалось, она полностью ушла в себя. И Крис вдруг почувствовал – именно почувствовал! – что беллизонская жрица отнюдь не погрузилась во мглу бездумия, а ищет, лихорадочно ищет какое-то решение.