Копьё Маары

Глава 18 Каменный цветок

Велимудр сидел, оперевшись на белоснежный посох, и молчал. Холодный ветер врывался под своды храма, трепал седую бороду старца. Рассказ, поведанный Могиней, привел его в замешательство.

Но думал он не о Мааре, своей владычице. Не о копье и не о странном поручении неизвестного каменного народа. Эти люди, которых привела его дочь, пришли не из сегодняшнего дня, а из их рассказа выходило, что странные времена, наставшие для его народа, окажутся еще более странными, – вот что озадачило его. Он исподлобья взглянул на своих гостей: немыслимая магия окружает их – и эту бледную девочку, и парнишку, и саму кудесницу. Выходит, и дочь его, Енисея, долго среди них жившая, владеет тем же даром, а он-то не верил словам ее. Как не верил доводам ее жениха Олеба. Так, может, сама судьба послала ему этих гостей, чтобы он увидел в дочери не неразумное дитя, а хранительницу своего народа?

– А что, дочь, – обратился он к Енисее, – ты тоже владеешь таким же даром, что Могиня? Тоже можешь прошлое призывать да грядущее созерцать?

Могиня рассмеялась:

– Что ты, отче, Енисея у нас одна из первейших учениц. Владеет многими умениями, и темным мороком тоже, конечно…

– Значит, Сила с нами? Она не покинула мир людей? – Старик с надеждой взглянул на них.

Могиня покачала головой.

– Она просто стала иной. Твой народ научится жить с ней.

Старец задумался.

Ярослава в это время, облокотившись на колонну, внимательно наблюдала за Катей. Та бледнела все больше, лоб покрылся испариной, мелкие капельки блестели на висках хрусталиками, волосы прилипли к лицу, а руки подрагивали. Подруга то и дело сжимала и разжимала пальцы, с удивлением поглядывала на них, временами покачиваясь из стороны в сторону, будто баюкая невидимого ребенка. Ярушка сама ничего особо не чувствовала, разве что под сердцем растекалось беспокойство да как-то странно клокотало в груди. Она сперва это вчерашнему разговору с Истром приписала. Но все больше склонялась к тому, что причина совсем другая – попадание в храм Маары.

Теперь Ярослава мучительно ощущала надвигающуюся опасность. Даже оглядывалась по сторонам, ловя на себе чьи-то чужие и навязчивые взгляды, откуда ни возьмись прилипчивое дыхание у виска, невесомые касания. Это тем более казалось странным, что место это было словно неживое – гулкое, пустынное, без запахов и с приглушенными цветами.

Ярушка не могла не заметить, что бабушка Могиня не сказала Велимудру, что Катя – дочь Велеса. «Тоже что-то чувствует?» – догадалась девочка и внимательнее посмотрела на помолодевшую бабушку: та, ожидая решения Велимудра, тайком поглядывала по сторонам да все больше – на каменный цветок в центре.

Поземка пробежала по каменным плитам. Старик насторожился, обернулся к горевшему синеватым пламенем цветку, посмотрел тревожно в его глубину. Лепестки каменного цветка приоткрылись, пропуская голубоглазую, смешливую девочку лет одиннадцати с длинной косой, в короткой кружевной шубке и пушистой шапке. Она ловко выпрыгнула из цветка, поправила шапку.

– Здравствуй, дедушка Велимудр, – сказала девчушка звонким как льдинка голоском. – А я и не знала, что у тебя гости. Что же меня не приглашаешь? Я, может, тоже с твоими друзьями поболтать хочу.

Вроде ласковый голосок, да холодом могильным от него пробрало до костей. Могиня и ребята переглянулись. Велимудр же весь, наоборот, сжался, будто по спине его ударил кто невидимый:

– Да я и сам не знал, госпожа.

Госпожа?! Острая догадка молнией промелькнула в головах пришедших. Могиня, Истр, Ярослава, Енисея молча преклонили колени, Аякчаана, приоткрыв рот от удивления, с любопытством подошла ближе. Незнакомка глянула на нее, та и замерла, где была.

А Катя, все еще держась за холодный мрамор, медленно сползла на пол. Нет, не на колени, она уже не очень понимала, где она и что происходит. Жизнь еле теплилась в ней. В странном мутно-голубом свете, сквозь узоры морозного стекла, растекающиеся поверх каменных плит, видела она девочку в шубке, шедшую прямо к ней. Та ей приветливо улыбалась, звала за собой, да только идти к ней почему-то очень не хотелось. Катя хотела отмахнуться, но внезапно потяжелевшие руки не послушались ее, и она прикрыла глаза от усталости.

– О, да тут целая компания, – все так же улыбалась девочка. – И дочка твоя, Велимудр, пришла… Надо же… И друзей своих привела… – В голосе все больше звучала холодная угроза. – Так что же вы здесь стоите, что ко мне не заходите? Я и врата в царство свое приоткрыла. – Она кивнула на горящий за ее спиной цветок.

Царственно оглядела присутствующих, уставилась на Катю.

Глаза Велимудра расширились от ужаса.

– Не губи! – распростерся он перед девочкой. – Сыновей ты уже забрала в навье царство, прошу, хоть дочь оставь…

Глаза девочки стали холодны как лед.

– Сыновей ты сам не уберег, про то мне не пеняй. А дочь твоя моей волшбой отмечена, я про нее и прежде спрашивала – хотела сделать помощницей своей, да ты сказал, померла… Я ищу-ищу ее среди своих подданных, а ты обманул, выходит, – тихо и зло прошипела она, мстительно прищурившись.