Копье Пустыни

Они проехали мимо личных садов и выгонов герцога, мимо десятков домов личных слуг и ремесленников, пока наконец не оказались у дворца, отвесные стены которого возвышались на несколько этажей, а смотровые шпили – и того выше, за пределы охранной сети цитадели.

Метки дворца были произведением искусства, и притом весьма эффективным. Лиша чувствовала мощь символов, обводя взглядом невидимые линии силы.

– Прошу за мной, – сказал принц Тамос Меченому, когда карета остановилась у входа.

Лиша, хмурясь, вошла вместе с остальными. Неужели ее вовсе не станут слушать во время аудиенции? Меченый не раз отказывался нести ответственность за Лощину, как Марик – за райзонских беженцев. Можно ли надеяться, что нужды города окажутся для него важнее собственных?

Сводчатый потолок приемной терялся в вышине. В огромном зале не было ни единого просителя. Принц повел их прочь от главного тронного зала по застеленным пышными коврами коридорам. Стены были увешаны гобеленами и картинами. Они вошли в приемную с бархатными диванами и горящим камином с мраморной доской.

– Подождите здесь, пока герцог не освободится, – сказал Тамос Меченому. – Слуги подадут еду и напитки.

– Спасибо, – поблагодарил Меченый, когда вошел лакей с подносом напитков и маленьких бутербродов. За дверью стояли навытяжку два «деревянных солдата» с копьями наготове.

Время тянулось. Рожер заскучал и принялся жонглировать пустыми чайными чашками.

– Как вы думаете, долго Райнбек будет нас мариновать? – спросил он, отбивая ногами ритм. Из-за искалеченной руки он не мог жонглировать, стоя на месте.

– Достаточно долго, чтобы показать, кто здесь главный, – ответил Меченый. – Герцоги всегда заставляют ждать. Чем важнее гости, тем дольше им приходится пересчитывать нитки в ковре. Это утомительная игра, но если Райнбеку так спокойнее, пусть себе тешится.

– Надо было взять с собой вышивку, – посетовала Лиша.

– У меня множество незаконченных вышивок, дорогая, – произнес голос позади. – Я всегда любила начинать узоры, но не доводить работу до конца.

Лиша обернулась и увидела в дверях министра Джансона. На его руку опиралась пожилая дама лет семидесяти.

Рожер вздрогнул и уронил чашку. Лиша поморщилась. К счастью, чашка упала на толстый ковер и не разбилась.

Женщина смерила Рожера взглядом, достойным Элоны:

– Похоже, Аррик так и не научил тебя манерам.

Лицо Рожера запылало ярче его шевелюры.

Женщина была миниатюрной даже для уроженки Энджирса, едва ли пяти футов ростом от белого красийского кружева на подоле широкого платья из зеленого бархата до лакированной деревянной короны на тщательно заколотых седых волосах. Зубцы короны были оправлены в золото и украшены драгоценными камнями. Женщина была худой, как тростинка, и слегка горбилась, опираясь на руку первого министра. Скрюченные пальцы обтягивала сморщенная полупрозрачная кожа. Шею украшала бархотка с изумрудом размером с кулак младенца.

– Позвольте представить ее светлость госпожу Арейн, мать его светлости герцога Райнбека Третьего, Хранителя лесной крепости…

– Да, да, – перебила его Арейн. – Всем известны титулы моего сына, Джансон, так и помереть недолго, пока ты перечисляешь их в тысячный раз за неделю.

– Прошу прощения, госпожа, – слегка поклонился Джансон.

Лиша присела в реверансе, мужчины поклонились. Уонда была в мужских штанах и не могла раскинуть юбки, а потому изобразила нечто среднее и весьма неуклюжее.

– Раз ты одеваешься как мужчина, девочка, так и кланяйся так же, – смерила ее взглядом Арейн. Уонда покраснела и низко поклонилась.

Мать герцога удовлетворенно хмыкнула и повернулась к Лише:

– Я пришла спасти тебя от этих скучных мужских дел, дорогая. – Она взглянула на Уонду. – И юную госпожу тоже.

– Прошу прощения, ваша светлость. – Лиша еще раз присела. – Но я выступаю от имени гласного Лощины Избавителя и должна присутствовать на аудиенции.

– Вздор, – прищелкнула языком Арейн. – Женщина-гласный? Может, в Милне такие вольности и в порядке вещей, но в Энджирсе чтят приличия. Женщины не должны заниматься государственными делами.

Мать герцога отпустила Джансона, вцепилась в Лишу и потащила ее к двери, притворяясь, будто опирается на руку травницы.

– Оставь счета и громкие заявления мужчинам, – предложила Арейн. – Мы побеседуем о более женских делах.

Лишу немного удивила сила новой знакомой. Герцогиня была далеко не такой хрупкой, как казалась. Но не хватало Лише сидеть с изнеженными дамами и обсуждать погоду и моду, пока мужчины решают судьбу Лощины Избавителя!

Джансон наклонился к Лише, пока та пыталась вырваться из хватки пожилой женщины.

– Не стоит расстраивать мать герцога, – прошептал он. – Не сопротивляйтесь. Герцог примет остальных еще не скоро. Я приду за вами до того, как вы понадобитесь.

Лиша взглянула на его непроницаемое лицо и нахмурилась. Не желая гневить королевское семейство, она нехотя позволила увести себя прочь.

– Женское крыло здесь, дорогая. – Арейн повела Лишу по длинному, богато украшенному коридору.