Копье Судьбы

– А на золото тебе тоже насрать? Посмотреть не хочешь?

Черный археолог присел возле рюкзака, расшнуровал горловину, запустил руку, укололся о шипы строгого ошейника, вдел кисть в кожаную петлю на конце цепи.

– Отойди, – мотнул Вакула карабином.

Это был бросок ниндзя – резкий, кистевой, – цепь выскользнула из рюкзака и шипастой булавой ударила бандита в глаз. Отшатнувшись, Вакула инстинктивно нажал на курок, грохнул выстрел, но черного копателя на месте уже не было, в кувырке он сократил дистанцию, подхватил снизу ствол винтовки, локтем врезался в пах Вакулы.

В тело Сергея Скворцова впрягся Андрей Пакович Чан, 31 год, «черный пояс» карате.

Сергач с Каретниковым оглянулись на выстрел.

Черный археолог добивал Вакулу ударами колена в голову.

Сергач начал снимать с плеча винчестер.

Черный археолог в два прыжка сократил расстояние, взмахнул цепью, как хлыстом, – стальная «змея» блеснула на солнце и со свистом рубанула Сергача гроздью железных шипов по обритой башке, – кожа на темени лопнула, ноги подкосились, – оглушенный здоровяк пошел боком, но все же смог вскинуть винчестер и нажать на курок. Сила отдачи свалила его с ног.

Леня Каретников успел снять с плеча карабин «Сайга 12С», успел выстрелить.

Скворцова поразила странная тишина замершего пейзажа. Деревья не качались, облака застыли, голоса замерли. Стрелок стал плоской размытой фотографией – встречный залп повис в воздухе размазанным пучком картечин, Сергей же легко уклонился с траектории выстрела, прыгнул ногами вперед в длинном подкате.

И вдруг статичность обстановки оборвалась, обрушилась шумом листвы и ветра, запахами пороха и пота. Сергей подхватил и вскинул кверху дуло карабина, ударом уракэн (кулак-молот) через камуфлированные штаны расплющил пещеристое тело вражеского члена (при этом сотня-другая «пещер» были потеряны безвозвратно) и в прыжке коленом в челюсть завершил бой нокаутом.

Наступила звенящая тишина.

«Локаторы» улавливали лишь шелест листьев, да далекий стрекот вертолета.

Трое боевиков камуфлированными холмиками лежали на поляне.

В небе кучились облака – сверху белые, в подбрюшье свинцовые, в лицо дышал холодный ветер…

Мелко дрожали ноги, ныли растянутые связки в паху, горела ладонь, обожженная о горячее дуло карабина…

Скворцов приходил в себя после острейшего стресса огнестрельной схватки.

Кто-то тренированный и сильный вделся в его тело, провел стремительный бой, и отхлынул, вернув Сергея самому себе.

Схватка произошла так быстро, что Даша не успела поднять головы – слышала только выстрелы и глухие удары.

ДАША ЖУКОВА

Прямая речь

Облаву мы прорвали, самое время было поджигать лес. И тут выяснилось, что у нас нет спичек. Мы вывернули рюкзаки. Ни спичек, ни зажигалок.

– Давай деда спросим, – предложил Скворцов, – как они без спичек обходились?

Я вытащила мобильный, позвонила в Москву.

– Дед, у нас нет спичек!

– Ищи кресало. У меня напильник был и кремень.

– У нас нет напильника…

– Любую железяку! Альпеншток, молоток, что есть. И кремень нужен…

– Тут гранита навалом…

– Пойдет и гранит. Бей железом по граниту, подложи мох сухой, траву, веточки. Сначала маленькие, чтоб занялись, помнишь, как я тебя в парке учил?

Мы нашли несколько подходящих камней, но сколько Скворцов ни чиркал, мох не загорался, хотя паленым и попахивало. Его вдруг осенило, он достал из рюкзака копье, шваркнул по камню, брызнули искры. Мы обрадовались, да только рано. Искры не хотели заниматься на мху.

Я снова набрала деда. Старик рассердился.

– Руки у вас из жопы растут! Ладно, есть старый партизанский способ. Кому-то из вас перднуть надо.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Чего надо?

– Перднуть кто-то должен на мох, а другой пусть искру высекает. Наш способ, партизанский. Газ воспламенится, вот вам и огонь.

– Чего он говорит? – спросил Скворцов, зализывая содранную на пальце кожу.

– Говорит, надо пукнуть на искру, газ вспыхнет и трава загорится. Сереж, ты чего так смотришь? Нет! Я сказала нет, даже не думай!

ПАРТИЗАНСКИЙ СПОСОБ ДОБЫВАНИЯ ОГНЯ

Мы нашли затишек в расселине между каменными валунами, я легла, стянула джинсы. Сергей подгреб мне под зад колючий ворох сухой травы и мха. Я стащила на щиколотки джинсы с трусиками, подтянула колени к груди и принялась тужиться. Скворцов с невменяемым лицом водил глазами по сторонам.

– Не смотри, – гыркнула я.

– А как я пойму, что пора?

– Я скажу, когда подкатит…

Он ждал, занеся над куском гранита древнее копье.

– А я не обожгу себе? – спросила я.

– Чего?

– Попу – чего.

– Я затушу, если ты займешься….

Меня начал трясти нервический смех. Я была вся красная от стыда, натуги и смеха.

– Пожалуйста, Даша, – взмолился он, – мы не в Камеди-клабе. Все серьезно.

– Не могу поверить, – стонала я, едва удерживая сцепленными руками колени.

– Во что ты не можешь поверить?

– … что это происходит со мной, ой, не могу… сними меня на мобильный, я размещу на ютубе… ой, ха-ха…

Донесся лай собак.

– На нас облава повернула, – рассердился Скворцов. – Тужься, ну!

– Да тужусь я. Так еще и рожать научусь. Не смотри!

– Я не смотрю.

– Смотришь!