Копье Судьбы

Вот с этой частью подрастающего поколения, виновного в совершении этих преступлений, надо действовать теми же методами, которыми предполагали пользоваться их любимые фашисты. В газовые камеры таких уродов. Жестоко? А маленькие дети, растерзанные толпой бесчинствующих молодчиков, – это не жестоко?! В основе фашистского мышления – психология тупых ленивых люмпенов. Все очень просто с точки зрения быдла: нам плохо живется, потому что наши места заняты другими. Как говорится, Россия для русских. Таким люмпенам никогда не добиться успеха, они не смогут достойно зарабатывать, не сумеют устроить свою жизнь, так как у них априори деструктивное мышление. Но понтов, разумеется, выше крыши. Журналисты делают из них героев, тем самым провоцируя новый виток преступлений. А они не герои, они быдло…

«Твари, твари! – Мальцев скрипнул зубами. И понял по лицу отшатнувшейся девчушки, что вид его, мягко говоря, симпатии не вызывает. Наверное, он уже распугал всех прохожих в подземном переходе. – Быдло! Места им не хватает, живут они плохо. А работать пробовали? Повкалывать, от рассвета и до заката. Ни фига не пробовали. О да, проще жаловаться, чем действовать. Проще унижать других, чем оторвать задницу от дивана. И что изменится, если их просто отправить за решетку? Но, кстати, во-первых, фашиствующих малолеток не осуждают. Вина коллективная. Присяжные видят пятнадцать отроков и плывут: куда ж деток на зону, не этот бил, не тот резал, не эти грабили. Во-вторых, даже если бы осудили. Что, они бы по-другому стали думать и поступать? Все осознали бы и раскаялись? Ничего подобного. Кто из тюрьмы новым человеком выходил? Значит, и сами за старое примутся, да еще и таких же идиотов настрогают, чем меньше мозгов, тем больше склонность к размножению, это аксиома. Поэтому тут надо что-то срочно предпринимать. Ну, насчет газовой камеры я, может, и загнул. Но резервация какая-то для этого быдла должна быть совершенно точно».

Задумавшись, Дмитрий чуть не проскочил мимо двери кафе, где обычно беседовал с Митей. Машинально незаметно оглянулся по сторонам, вошел внутрь, улыбнулся симпатичной официантке у входа. И почувствовал Митин недовольный взгляд, просто волну возмущения, катящуюся из угла зала.

Не поздоровавшись, парень положил перед Дмитрием несколько листков бумаги.

– Вот, это расшифровка. А запись у меня тоже есть. Представляете, Дмитрий Александрович, они ворвались в какую-то квартиру. Избили немца, который пришел в гости к хозяину. Все записано, диктофон в телефоне, классно я придумал! Вот теперь можно их будет за одно место взять.

– Нельзя. – Дмитрий уткнулся в бумаги. Притворно насупил брови. Смотреть на Митю, напялившего в мае теплую плотную шапку, без смеха было невозможно. – Запись твоя не будет признана судом доказательством.

– Как так?

– А вот так. По закону она должна быть санкционирована, надо заранее поставить в известность о времени проведения, об используемой аппаратуре. Без этого для суда любые записи – самодеятельность, а не доказательство. Хотя, может, на психологическом уровне такие вещи как-то и влияют…

Чем больше Дмитрий читал расшифровку разговоров – тем меньше понимал, что же произошло.

Выходило, что в квартире жили совсем не кавказцы.

Судя по ремаркам, ребята что-то искали, однако так и не обнаружили.

И еще один очень странный момент. Они почему-то были уверены, что дверь будет открыта.

– Мить, ты дверь, когда домой приходишь, закрываешь? На ключ, я имею в виду? – Мальцев отложил листки, сделал глоток горького эспрессо. – Я – так мгновенно, на автопилоте. Обувь еще не снял, а замок уже защелкиваю.

– И я тоже.

Дмитрий пожал плечами.

– И как они вообще попали в эту квартиру? Что искали?

– Да придурки они. – Митя постучал кулаком по лбу. – Что с ненормальных взять? Я не понимаю, как можно так поступать! Избивать всех, у кого кожа темнее, безо всякой причины. И даже детей им не жалко!

Митино возмущение Дмитрий полностью разделял. Хорошо, что хоть с этим парнем все в порядке, мыслит правильно, осуждает ущербных сверстников.

Впрочем, кое-чего Гуляев просто не знает и знать не будет. Ни к чему его посвящать в такие тонкости.

А они – Дмитрий залпом допил кофе, – они очень любопытны…

Егор Иванов поддерживает связь с одним из лидеров якобы демократической партии, неким господином Зайцевым. Возможно, этот партиец даже передавал Иванову деньги. На снимках, сделанных наружным наблюдением, работавшим с так называемым демократом, отчетливо видно: он передает Егору под столиком летнего кафе какой-то небольшой сверток, очень похожий на пачку денег.

Комбинация вырисовывается в этом случае, в общем-то, не оригинальная – своими действиями фашиствующие молодчики показывают, что правоохранительные органы бездействуют. А значит – надо менять такую власть, которая не может обеспечить безопасность своих граждан.

Фашисты получают финансирование, демократы – косвенные политические дивиденды.

Но!.. Какого рожна их все же понесло в квартиру русского историка? И почему была открыта дверь?…

* * *

– Вы приехали по делам? Или как турист? Получилось Москву посмотреть?