Копье Судьбы

Обнаружить стрелка не удалось. Хотя место его расположения просчитывалось просто: крыша противоположного дома, больше просто негде. Других подходящих объектов в радиусе выстрела, даже с учетом большого расстояния, на которое лупит «снайперка», не имеется. На крышу соседней хрущевки удалось проникнуть быстро и без всяких проблем. Замок, закрывающий чердачную дверь, был навесным, «ушки» едва держались. Хлипкая конструкция разлетелась после одного резкого движения.

Даже подъезд удалось угадать верно: бегло осматривая крышу через чердачное окошко, Дмитрий сразу же увидел валявшуюся на черном рубероидном покрытии снайперскую винтовку Драгунова.

Но на этом везение закончилось. Как стрелок пробирался на крышу и – самое главное – как он отходил, установить с первого взгляда не удалось. Осмотр крыши тоже результатов не принес – снайпер точно испарился. Возможно, в этом здании были спроектированы широкие вентиляционные шахты; может быть, у стрелка имелся сообщник, проживающий в квартире, находящейся в этом доме, причем, скорее всего, на верхнем этаже, – но для проверки этих версий требовалось время, а его не было.

Дмитрий стал делать необходимые звонки еще по дороге в квартиру Егора Иванова. Потом, пройдя в прихожую, снова зачем-то присел на корточки возле трупа.

Теперь, когда в остывающем теле наблюдалось все меньше сходства с Егором, стало даже чуть неловко за прежнюю сильную ненависть…

Парня задушили капроновой бельевой веревкой, довольно тонкой. Было очень странно смотреть на впившийся в шею шнурок, такой несерьезный, что казалось: освободиться от него – пара пустяков. Только Егор почему-то не сумел этого сделать. И вообще, казалось, что он совсем не сопротивлялся – следы борьбы в прихожей отсутствовали.

И вот тогда – Дмитрий даже заскрипел зубами, как можно быть таким невнимательным, таким… дебилом! – он обратил внимание на темно-синюю спортивную сумку, стоявшую рядом с телом. В сумке оказались аккуратные стопки одежды и белья. И, похоже, пачки денег, завернутые в газету. Подхватив сумку, Дмитрий прошел в гостиную, там было намного светлее. Какой-то едва уловимый шорох возле входной двери его сначала не насторожил. Мысль о том, что все это время рядом находился убийца, даже не приходила ему в голову. Но вот раздаются шаги, удаляющиеся, резкие… Дмитрий бросился им вдогонку, выбежал из подъезда. И увидел лишь бампер удалявшегося авто, похоже, «Вольво».

Профессиональная память не дала сбоев, мгновенно мысленно сфотографировала номер.

Вывод напрашивался один: убийца вернулся в квартиру. Для того чтобы убедиться: Егор действительно мертв. Также, возможно, он обронил возле трупа какую-то вещь или решил забрать сумку с деньгами. Очевидно, убийца пришел в тот момент, когда в квартире никого не было. Причем – явно после выстрела снайпера. Иначе он бы раньше воспользовался возможностью скрыться…

Когда стало известно, на чье имя зарегистрирован автомобиль, Дмитрий сразу же вспомнил следователя Владимира Седова, который очерчивал круг подозреваемых. Психолог Игорь Костенко значился в нем под номером один. И вот этот же человек оказывается в квартире Егора Иванова.

«Похоже, никакое это не политическое дело, а обычная бытовуха, – думал Мальцев, нервно расхаживая по кабинету. – Седов говорил о корыстном мотиве у Игоря Костенко. Он мог нанять этого самого Иванова с целью ограбления Вассермана. Потом они что-то не поделили. Возможно, Костенко был возмущен убийством немца. И вот результат разборок: заказчик придушил исполнителя. Что может сказать шеф по этому поводу на совещании? Во-первых, он обратит внимание на связь Иванова с Зайцевым. По этой позиции есть что ответить. Первоначальная версия о наличии экстремистского сговора демократов и фашистов с целью дискредитации нынешней власти оказалась несостоятельной. Рабочий номер Зайцева был внесен в телефонную книжку Иванова с пометкой „отец“. И, как сказала мать парня, Зайцев действительно является отцом Егора. В связи с этим обстоятельством, кстати, можно будет предложить снова передать материалы по этим делам в прежний следственный отдел. Факт наличия угрозы государственному строю не подтвердился. Поэтому нет смысла действовать на чужой поляне. И второе, о чем не может не сказать шеф. Все-таки на крыше работал снайпер. Не очень метко, к счастью, стреляющий. Но он был, был. И вот здесь никакой информации начальнику предоставить нельзя…»