Копейщик

— Еще чего, — Хухля хмыкнул, — В академию меня сам родитель и запихал. Не знаю, что он там себе надумал, но великих полководцев из заячьего народа отродясь не выходило.

— Но тебе же нравилось там учиться, — возразила Ольха, — Что теперь, неучем останешься?

— И от кого я слышу подобный упрек? — парировал он, — На самом деле академия Азума по сравнению с ойсбургским университетом — просто казарма.

— Я ни про какой университет даже не слышала.

— Тогда ты много потеряла. Я ведь до Академии два года здесь отучился, — Хухля посмотрел на Ольху, оценивая произведенное впечатление, — У меня здесь своя команда разработчиков. Есть даже пара ребят, которые помнят, как работали «программерами» на самой Старшей Сестре! Эти вообще «без башки». Сейчас разрабатываем способы обработки больших объемов данных, хотим создать социальную сеть. Представляешь?

— Да, ладно… — Ольху не столько поразило описание исследовательской задачи, потому что половины слов просто не поняла, сколько перемена в самом Хухле. Раньше она не могла бы его представить себе во главе какой-нибудь «команды».

— Решено, первым делом поведу тебя туда на экскурсию. Будь уверена, для такой взбалмошной княжны как ты, там самое место, — довольный своей шуткой, Хухля засмеялся.

— Подожди, Хухля, не гони коней.

Хухля увидел, как помрачнела Ольха, и смеяться перестал.

— У тебя что, проблемы?

— Да, и большие. Я наткнулась на вывеску с именем твоего дяди совершенно случайно. Но идти мне просто некуда.

— И…

— Мне нужно убежище. Хухля, поможешь?

— М- да. Чего бы мне еще от тебя ожидать? Ты ведь из тех людей, которые не просто лишены чувства самосохранения, а прямо-таки с особым тщанием выискивают на голову неприятности, — поймав взгляд Ольхи, он осекся, — Да, помогу, конечно, о чем речь… Уж здесь-то моя семья кое-чего да значит.

После этих слов съедавшее все силы дичайшее напряжение, в котором она жила все эти дни, отпустило. Ольха обессиленно привалилась к стене.

— Эй, тебе плохо?

— Просто устала.

— Так, — Хухля подставил плечо, чтобы она могла опереться, — Сейчас ты отсыпаешься, отъедаешься и отмываешься. Да, не дергайся ты… Отмываешься, а заодно и отстирываешься. Вечером придет дядя Рибус. Он что-нибудь придумает. Сиди здесь, я сейчас пришлю прислугу.

* * *

— Держим ближе к правому берегу, — Акима двигал пальцем по куску бересты. Подвернувшийся на пути старый рыбак, продавший им четырехвесельную лодку, заодно начертил и карту части побережья, где Бунара впадает в Среднее море.

— Левое весло сушим, правым поддали, — скомандовал Вася, и бойцы на правых веслах принялись усердно загребать.

— Здесь река сильно разливается, — продолжал Акима, — Так что, сейчас главное не уйти в открытое море.

— А потом? — уточнил Вася.

— Та-ак. Потом… — Аким снова погрузился в разглядывание корявой карты, — Потом надо идти вдоль побережья, значит, потом пропускаем еще одну впадающую реку. Рыбак говорил, та река небольшая, так что надо глядеть в оба, чтобы не прозевать. А следующая река, получается, будет уже наша. Доведет прямо до северных гор… Ну, это рыбак так сказал.

— Да, ладно, Вась, — включился в разговор Макар, — Уж как-нибудь мимо нужной реки-то не проскочим. Уж поди мимо севера не промажем.

Вася пожал плечами:

— Я, братцы, на морях не бывал пока. Может ты прав, в море вроде как заблудиться негде.

— Ах ты, морока нифрильная, — с досадой сообщил бдящий на корме Акима, — Там парус впереди.

— Точно, и не один. Там целый флот, — уточнил один из глазастых братьев Цапель, — Под каким стягом идет не разглядеть. Что делать будем?

— Встречаться с флотом нам не стоит, — Вася покривился, — Разворачиваем к левому берегу. Старик рыбак сказал караванов по возможности избегать, даже торговых. Эх, доля наша дезертирская. А ну, взялись. Правое сушим. Навались, ребята.

* * *

Ефим ощутил в груди щемящее чувство, будто что-то потянуло его. Он прошел на нос ладьи, где обычно стоял сам князь, а сейчас это место пустовало. Ефим попытался вглядеться в сгущающиеся сумерки.

— Устье Бунары. Вот здесь она в море-то и впадает, — подсказал незаметно подошедший Прохор.

— Угу, — хмуро подтвердил Ефим. Его занимало сейчас другое, — Слушай, Прохор, а можешь ты разобрать, вон там никак лодка идет?

— Где?

— Да, вон, скоро к левому берегу пристанет.

— Точно, лодка. А что тебе с нее?

— Да, так. Любопытно стало…

* * *

— Вставай, волчица, — она так разоспалась, что ее пришлось трясти, — Да, проснись же.

— Что, где… уже вечер? — со сна она еще ничего не понимала.

— Уже почти утро, — вместо обычной расслабленной веселости в голосе Хухли читалась озабоченность.

— А как же дядя?

— Я не стал тебя будить. Рассказал ему о тебе. Одевайся и пойдем наверх. Он вернулся с новостями.