Копейщики

– Римляне? - переспросил он. - Слышал, слышал. Хуже турок. Слушай! К чёрту римлян! Надоели мне эти свары и драки за власть в каждом селении между местными цезарями, – сильными белыми зубами парень обглодал кость и бросил её в кусты. – Нам нужно торопиться в Пилос, - грек помрачнел. - Я сам из этого города. У меня там мать и сестра. Что с ними - я не знаю. Говорят, турки всех там вырезали, – Александр повесил голову на грудь. - Беженцы вчера рассказывали, что войска Султана Египта вместе с турками высадились в Триполисе и взяли его. Наваринская бухта и окрестные рыбацкие посёлки тоже в их руках. Нам нужно торопиться. Турки стягивают силы к Пилосу.

- Слушай внимательно! Вот с этим, - Андре показал рукой на дедовские мушкеты, - мы ничего туркам не сделаем. Нам нужно оружие. А чтобы его получить, я предлагаю в районе Пилоса перейти к партизанским действиям, как в своё время делали русские во время войны с Наполеоном. И пару пушек бы захватить в придачу!

- Откуда ты всё это знаешь? Про Цезаря, Наполеона, русских. Ведь ты не грек, твой выговор напоминает итальянский или французский. И потом, ты не похож на крестьянина. Эти шрамы на лице говорят о многом.

- Не морочь мне голову, - Андре сердито посмотрел на грека. - Если слухи о флоте союзников в Ионическом море верны - нам нужно торопиться. Кто знает, как там сложится на Юге, чья возьмёт? А так мы хоть в малом, но поможем союзникам дать по задницам туркам, и спасём твою родню.

Александр с уважением посмотрел в глаза Мерону и согласно кивнул.

***

Октябрь на юге Греции – время сбора винных ягод и маслин. Предгорья и холмы приобрели золотистый цвет и утопали в желтеющих виноградниках. Крестьяне, поглядывая на море, торопились. Быстро обрывая руками янтарные и чёрные гроздья, они почти не пользовались ножами. В воздухе пахло смолой и опасностью.

Турки укрепляли береговые батареи, подвозя с кораблей пушки, солдат, пустые мешки. Часть крестьян, согнанные на работы, наполняли землёй парусину и корзины. На ближайших к бухте возвышенностях вырастали бастионы.

Александр и Андре, сидя на высоком дереве в тылу турецких пушкарей, рассматривали позиции турок.

- Вон та батарея на горке наиболее опасна. Со стороны моря её не видно. Хорошо замаскирована и скрыта кустарником, – он перевёл глаза к горизонту.

Далеко-далеко линия между небом и водой полнилась парусами.

- Сдаётся мне, орудий у турок в два раза больше, чем мы считали два дня назад. – Андре нахмурился. - Через час эскадра союзников будет здесь, – он повернулся к Александру. – Значит, так! Пушек у нас две, ядер – полтора десятка. Наводи на эту батарею, - Мерон указал греку на ближайший бастион. - Неважно, попадёте или нет. Главное – посеять панику. Я со своим отрядом постараюсь захватить турецкие орудия и ударить по брандерам османов.

- Брандеры? А что это? – грек смотрел во все глаза на море.

- А вон те старые барки. Там в трюмах полно пороха. Если подвести их под борта кораблей неприятеля и взорвать, представляешь, что будет? – Андре заторопился и стал слезать с дерева.

- Прикажи передать лучшие ружья со штыками моим людям, - сказал греку Мерон. Тот согласно кивнул. - Сигналом твоим пушкам будет взмах моего платка из кустов в пятидесяти метрах от бастиона вон там. Увидишь?

Грек опять кивнул.

- Ну, прощай, дружище!

Они обнялись, и Александр широко перекрестил спину Андре.

Пока деревья скрывали передвижение отряда, люди перемещались быстрым шагом. Метрах в двухстах от турецкой батареи низкорослый лес сменился кустарником и виноградниками. Мерон приказал лечь и передвигаться дальше ползком. Время от времени Андре поднимал руку, и греки замирали в полном молчании. Пыльные и потные, они подползли к небольшой скале.

Мерон высунул голову из-за кустов. До бастиона оставалось метров пятьдесят. Прислуга у орудий занималась подготовкой к бою. Турок-офицер в красной феске на вспотевшем от волнения лбу приложил к глазам подзорную трубу и внимательно смотрел на море. Никто не оглядывался и не беспокоился за тылы.

- Это хорошо, – подумал Андре и прислонился спиной к камню. - Отдыхаем, - шепнул он ближайшему греку, и команда пошла по цепочке от одного повстанца к другому. Не выпуская из рук оружия, все легли, беззвучно прижимаясь к земле. Время от времени Андре поднимал голову.