Копейщики

Что для времени жизнь или смерть? Всего лишь мгновение между громким криком новорожденного и тихим стоном умирающего.

Для вечности есть другие меры тяжестей и расстояний, высот и глубин, падений и взлётов, добра и зла.

Жильбер Эраль [70] - Великий магистр ордена тамплиеров - медленно перекладывал на массивном дубовом столе списки очередных пожертвований и трофеев, взятых во славу Господа. Отдельно лежали реестры женатых рыцарей, погибших при осаде Аскалона[71]. В который раз он восхищался мудростью Гуго де Пейна и умом духовного наставника Ордена - славного и достопочтенного мэтра Бернарда. В который раз он мысленно благодарил невероятную удачу и промысел божий, водившие рукой многочисленных пап.

«Да примет земля их бренные тела рядом с усыпальницей Святого Петра. Да воскресит и успокоит их души Господь в Царствии Небесном!»

Вот он - небольшой инкрустированный серебром сундучок, где хранятся бумаги из Рима, в которых ордену были предоставлены важные привилегии.

Булла от 29 марта1139 г. Omne datum optimum предоставляла тамплиерам независимость от светских, судебных и церковных властей, разрешила обращать в собственность захваченные в битвах трофеи – оружие, золото, свитки, книги, другие ценности. Булла от 9 января1144 г. «Milites Templi» отпускала грехи жертвующим имущество и земли в пользу ордена. Булла от 7 апреля1145 г. «Milicia Dei» позволяла братству строить особенные, орденские церкви, командорства, замки и крепости.

Есть даже специальное разрешение принимать в орден женатых рыцарей.

«Да, они не могли носить белых одежд, но… - подумал магистр и хитро улыбнулся уголками рта. – Но после смерти женатых тамплиеров их имущество отходило братству. И это правильно. Всё – на пользу и во славу ордена»

Правда, в последнее время среди завистников братства и противников растущего могущества и богатства храмовников зреет недовольство. Идут разговоры: "...А не слишком ли много привилегий для обыкновенных монахов?"

Магистр не обращал внимания на эту, пока ещё робкую, клевету и непоследовательную критику в адрес ордена. Орден сам по себе необычен, и таковым был задуман отцами основателями.

Так было угодно Господу. Так было угодно реликвиям, найденным тамплиерами. Именно они покровительствовали всем начинаниям ордена.

Магистр задумался, вспоминая Устав и письма достопочтенного отца Бернарда, долгие ночные бдения и молитвы, магические обряды язычников, изученные и применяемые тамплиерами, видения братьев во время недельных постов без еды и питья. На первый взгляд все эти таинства и ритуалы выглядели совершенно безумными, но знания древних оказались знамениями свыше, приносившими удачу.

Жаль, что многие сильные мира сего не понимали образа жизни тамплиеров на путях защиты Гроба Господня. В головах многих монархов не укладывалось, как смогли рыцари Тампля соединить монашеские принципы бытия с ожесточённой войной во имя веры и славы Ордена. Принимаемые добровольно обеты безбрачия, отказ от мирских соблазнов, клятвы послушания не мешали мастерству владения мечом. Презрение к богатству и достатку не препятствовали успешной финансовой деятельности и ростовщичеству. Орден госпитальеров возник раньше, примерно в 1070-ом году, но носить оружие госпитальерам не разрешалось. Монахам не разрешалось браться за оружие — ведь христианин не может убивать и, если ради самозащиты и на военной службе возможны послабления для обычных христиан, то монах – это трижды христианин. Кротость и самопожертвование – вот оружие монаха. Но благочестивый Бернард писал Гуго де Пейну: «Солдаты Христа... ни в малейшей степени не убоятся ни того, что совершают грех, убивая врагов, ни опасности, угрожающей их собственной жизни. Ведь убить кого-либо ради Христа или желать принять смерть ради Него не только совершенно свободно от греха, но и весьма похвально и достойно*3».

Мало того, по просьбе Андре де Монтбара – ярого сторонника и последователя дела Гуго де Пейна - Святой Бернард написал, как дополнение к Уставу, трактат "De laude novae militiae" – (Слава новому рыцарству), в котором противопоставлял орден представителям старой рыцарской знати, сражавшимся во имя чести и славы рода, ради забавы, удовольствия или с целью защиты своих феодов, а в большинстве случаев - просто ради наживы. Новым рыцарям вменялось в обязанность обнажать меч во имя добра ради Христа, а «...если человек сражается за доброе дело, то не может его мужество привести ко злу, точно так же, как не может победа считаться благом, если сражение велось не за доброе дело или из дурных побуждений...[72]».

Великий магистр лишь отчасти разделял эти гуманистические идеи Бернарда, но считал, что орден является воплощением единства светского и церковного, бескорыстного служения Церкви в целом и Святому Престолу в частности.

Злые языки, особенно в Иерусалиме (да что там скрывать, Магистр знал имена всех недоброжелателей ордена), утверждали, что тамплиеры – бездушные машины для убийств ради наживы и славы.