Копи царя, или Старый цементный завод

– И грызть можно, – гордо добавил Джон. – Сама она из ореха, а краска – из шафрана! Мне из дома прислали!

– Надо этот подводный корабль по морскому обычаю перед спуском на воду освятить. Окропить, так сказать, благородным напитком, – заявил старичок Прохор. – Заодно и гостей наших подманим. А то уже в животе гудеть начинает, и сводит живот-то!

– Хорошо… – сказал Батя.

– Тебе бы все кого-нибудь подманивать, – рассердилась Марья Моревна.

–…бы, – закончил Батя.

– Вот, – погрозил пальцем Марье Моревне старичок Прохор. – Хорошо БЫ! Сам Трофим Трофимыч не возражает!

– Ладно уж, – согласилась Марья Моревна. – Тем более, пришли гости-то. Слышите, на крыльце топают.

В горницу вошли трое. Первым на правах местного жителя, волочил ноги Петька-длинный. За ним – высокая блондинка в брюках и спортивной курточке, за ней коренастый лысый мужичок в добротном костюме и в очках. Очки имели непомерно толстую оправу.

– Где это вы так долго пропадали, а? – спросил старичок Прохор. – Туды десять верст, да обратно. На что целый день извели?

– Усади гостей-то сначала, а уж потом и допытывайся! – осадила Прохора Марья Моревна и повернулась к вошедшим:

– Милости просим. Все готово, сейчас с пылу, с жару, все свеженькое, все румяное, – и ушла на кухню распоряжаться.

Джон встал, галантно пододвинул стул гостье, кинул опытный взгляд на волнистые кудри цвета спелой пшеницы, спускающиеся с головы на тонкие плечи и руки. С чувством превосходства покосился на пришедшего мужчину в очках с блестевшей, как сытый колобок, головой.

– А вы еще не знакомы! – воскликнул Петька. – Это наш африканский товарищ, механик на здешнем космодроме. А это, – Петька даже задохнулся, – популярнейшая телеведущая, телезвезда – Ольга Влади…

– Можно просто Оля. Мы уже отдыхаем, – прервала его на полуслове телеведущая и, смутившись, извинилась, – Простите, я все время всех перебиваю. Привычка.

– И ее коллега, комментатор!…

– Тогда я – просто Дима, – лысый снял очки и положил их в нагрудный карман пиджака. Потер переносицу:

– Тяжелые!

– А я думал – оператор, – вставил старичок Прохор. – Утром петух кукарекал, я и не расслышал.

– Оператор4, – вымершая профессия, – сообщил Иван, крутя в руках заводную божью коровку. – Сейчас камера в очки монтируется. Искусственный интеллект фокусом управляет. Все эффекты запрограммированы. Скучно!

– Не вымершая, а заархивированная, – поправил его кот Василий, запрыгивая на свободный стул рядом с гостьей и устраиваясь на нем. – понадобиться, достанут и пыль смахнут. У оператора какое умение главное? Не знаете? Вот-вот! Оператор прицеливаться умеет.

– А я вас видел на телеэкране! – сказал Джон в макушку гостье, – у вас прекрасный канал, просто лучший – погоду передаете.

– У нас в Столице – все каналы лучшие. У нас ведь демосстадикратия, – несколько свысока, но ласково, как ребенку, ответила просто Оля и пригласила:

– Садитесь сюда, вместо кота. А то неудобно, когда голос сверху.

– Но-но, – сердито сказал Василий, – я только по роду – кот. А по призванию – ученый летописец. Я сам, кого хочешь, пододвину, в интеллектуальном, конечно, смысле, если без насилия.

– Я лучше с другой стороны сяду, – Джон сел на свободный стул.

– Правильно! Кот нам еще понадобиться. Вдруг вы мышей случайно в котомках принесли, или перевести чего. Я, например, это ваше – демо… стадо… не до конца расслышал, – заявил старичок Прохор.

– Что-что? – переспросила гостья.

– Прохор плохо слышит, – лениво пояснил Василий. – А так он в курсе, мы все в курсе последних решений и постановлений. Все просто, как куриное крылышко: демос – народ, стадия – временной период, кратия – власть. Мы, естественно, поддерживаем. По праздникам цепочкой позваниваем – той, что на дубе, к чужим необдуманным репликам не прислушиваемся5.

– Расскажите, как там? – Джон с искренним интересом обратился к Ольге. Я должен признаться, вот уже какой год здесь ракеты запускаю, а на Старый Цементный Завод так и не выбрался! Говорят, там интересно.

– Что ж, – гостья посмотрела на коллегу-комментатора, – расскажем, порепетируем.

Коллега кивнул и оценивающе окинул взглядом горницу.

– Вы сюда, к печке становитесь, – посоветовал Василий. – А дама пусть за столом остается. Все по этикету: дама – сидит, кавалер – стоит. Обмен репликами в историческом интерьере. Печь, как видите, в изразцах, стол дубовый.

– Танцуем от печки! – воскликнул старичок Прохор, ерзая, устраиваясь на лавке.

Комментатор достал очки, снова покрутил головой.

– Если вы интересуетесь, куда очки с камерой пристроить, то я на себя могу надеть. С подоконника хороший ракурс, – Василий запрыгнул на окно. – А проецировать можно на печку. Или, если хотите, Марью Моревну можно попросить скатерть принести, мы ее на гвоздики приколем.

– Лучше мне доверьте, – попросил Петька, – я при исполнении.

Комментатор колебался.

– Плохо! – сказал Батя.

Все головы повернулись к нему. Не дождавшись продолжения, ведущая оборотилась к комментатору и пожала плечами.

– Почему плохо? Все в духе исторической правды. Печь, дуб.