Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита

Много дней они двигались по местности, почти совершенно бесплодной, а теперь перебрались через высокую гряду, ту самую, на которой когда-то Роберт Сеймур оставил свой фургон, и раскинули лагерь в низине, покрытой остатками построек. В прежнее время ее окружала стена, на это ясно указывали остатки ограды. Справа поднималась горная возвышенность, за которой, по словам Тамаса, текла Замбези. Прямо напротив лагеря путников, не больше чем на расстоянии десяти миль, возвышалась отдельная гора, то самое место, к которому они и стремились, — крепость Бамбатце, окаймленная великой рекой. Туда-то и отправился один из макалангов Хоба, чтобы предупредить своих родичей о приближении белых.

Волов распрягли и пустили пастись между развалинами странной округлой формы. Разглядывая эти руины при свете яркой луны, Бенита догадалась, что они были когда-то домами. Без сомнения, низина, теперь такая безлюдная, много сотен лет назад была населена, потому что невдалеке от их стоянки из середины круглого дома поднимался громадный баобаб, вероятно проживший десять или пятнадцать веков с тех пор, как его росток поднялся из семени и пробил цементный пол, до сего времени окружавший исполинский ствол.

На рассвете они двинулись дальше, по-прежнему встречая следы мертвого, забытого народа. До цели путешествия оставалось не больше десяти миль, но дорога — если путь, по которому они двигались, можно было назвать дорогой — поднималась в гору. Волы, всего четырнадцать голов, сильно истомились, исхудали, изранили себе ноги, а потому двигались очень медленно. Было уже за полдень, когда путешественники наконец появились среди хижин города Бамбатце.

— Когда мы выйдем отсюда, нам, вероятно, придется возвращаться по воде, если только мы не закупим новых упряжных животных, — сказал Майер, с сомнением поглядывая на тяжело дышавших волов.

— Почему? — тревожно спросил Клиффорд.

— Потому что мухи цеце искусали многих из наших животных, а также мою лошадь, и яд начинает уже действовать. Я заподозрил это вчера вечером, а теперь уверен. Посмотрите на их глаза. Это случилось в лесистой полосе вельда неделю назад. Я предупреждал, что не следовало останавливаться там.

В это время они доехали до гребня гряды, и на ее отдаленном конце увидели удивительные, странные развалины Бамбатце. Трое белых пересели на лошадей. Прямо перед путниками возвышался крутой холм, который стоял над широкой Замбези, и великая река защищала его с трех сторон, четвертая его сторона, как раз перед ними, тоже была защищена природой; она от подножия поднималась отвесно на высоту пятьдесят футов. Только в одном месте было нечто вроде естественной дорожки, ведущей в город. На самом холме, занимавшем, вероятно, восемь или десять акров и окруженном глубокой донгой, или рвом, дыбились три кольца укреплений, расположенных одно над другим; это были могучие стены, очевидно выстроенные столетия назад. Глядя на них, Бенита поняла, почему несчастные португальские беглецы избрали Бамбатце последним приютом и наконец были побеждены не тысячами дикарей, которые преследовали и окружили их, а голодом. Действительно, крепость казалась неприступной для войск, не вооруженных осадными орудиями.

По эту сторону естественного рва, который, без сомнения, в древние времена наполнялся водой, отведенной от Замбези, стояла деревня макалангов, состоявшая из семидесяти-восьмидесяти жалких хижин, совершенно круглых, как и дома их праотцев, но выстроенных из глины и тростника. Их окружали сады и поля, очень хорошо обработанные и в это время года колосившиеся хлебами. Но скота Бенита не видела и решила, что все стада прятались за стенами.

Фургон, подпрыгивая на дороге, прогремел по деревне, немногие выбежавшие из домов женщины и дети боязливо смотрели на него. Путники проехали по дороге, в дальнем конце загороженной терновниками и каменными глыбами, взятыми из развалин. Пока фургон стоял, а сопровождающие путников макаланги с помощью немногих появившихся теперь мужчин очищали путь, Бенита смотрела на массивное кольцо стены, имевшей около сорока футов высоты, выстроенной из гранитных обломков без цемента и украшенной странными рисунками из цветных камней. В ее толще она рассмотрела впадины, где прежде, вероятно, были решетки, исчезнувшие уже давно.

— Прекрасное место, — сказала она отцу. — Я рада, что приехала сюда. Ты ходил повсюду?

— Нет, мы были только между первой и второй стеной и один раз между второй и третьей. Старинный храм, или что-то вроде этого, помещается на вершине, и туда нас не пустили. Именно там спрятано сокровище.

— Там, как предполагается, спрятано золото, — с улыбкой поправила его Бенита. — Скажи, отец, кто поручится, что макаланги впустят вас теперь на вершину? Может быть, они возьмут ружья, а нам покажут на дверь… вернее, на ворота.