Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита

Бенита встала и почувствовала себя почти как обычно: только в теле она ощущала напряжение и усталость. Увидев костер и посуду, девушка стала готовить ужин.

Майер пришел к вечеру. Бенита почувствовала его присутствие; ей показалось, будто какая-то холодная тень упала на нее.

Он на большой гранитной глыбе; Майер умел двигаться бесшумно, как кошка. Последние лучи заходящего солнца падали прямо на него, и его фигура вырисовывалась на фоне неба. Джейкоб походил на пантеру, готовую сделать прыжок; глаза его светились, как у пантеры, и Бенита чувствовала, что она — намеченная жертва. Но, вспомнив свое решение не показывать ему страха, спокойно сказала:

— Добрый вечер, мистер Майер. О, я вся так окаменела, что не могу повернуть голову, чтобы посмотреть на вас.

И она засмеялась.

Он мягко соскочил со скалы и остановился напротив девушки.

— Вы должны благодарить Бога за то, что шакалы не уничтожают ваши останки на равнине.

— Я благодарю его, мистер Майер, а также и вас — вы поступили храбро, выйдя из крепости нам на помощь. Отец, приди и скажи мистеру Майеру, как мы благодарны ему.

Клиффорд, прихрамывая, вышел из хижины под деревом и заметил:

— Я уже сказал ему это, дорогая.

— Да, — ответил Джейкоб, — вы уже говорили мне это. Я вижу, что ужин готов. Перекусим, а позже я скажу вам кое-что.

Они сели ужинать. Майер еле дотронулся до еды, зато пил много: сначала крепкий черный кофе, а потом сыворотку и воду. Бените он предлагал самые лучшие куски и не спускал с нее глаз, замечая, что она должна есть побольше.

— В противном случае вы подурнеете и ваша сила исчезнет, — говорил он.

Бенита подумала о волшебных детских сказках, в которых людоеды кормят принцесс, чтобы позже проглотить их.

— Вы должны думать о вашей собственной силе, — возразила она.

— Сегодня мне нужен только кофе. С минуты вашего возвращения я изумительно хорошо чувствую себя, еще никогда я не сознавал себя таким здоровым и сильным. Я могу работать за троих и не уставать. Например, весь этот день я носил провизию и другие вещи на стену (ведь мы должны приготовиться к долгой осаде), а между тем мне кажется, будто я не поднял ни одного ведра. С вашей стороны было не очень-то хорошо бежать и бросить меня; это было даже нечестно. Если бы дело шло только о вас, Клиффорд, откровенно говорю, что при первой же встрече с вами я застрелил бы вас. Изменники заслуживают смерти!

— Пожалуйста, не говорите так с моим отцом, — оборвала его Бенита. — Кроме того, вы можете упрекать меня, а не его.

— Повиноваться вам — удовольствие, — с поклоном ответил Джейкоб. — Я никогда больше не вернусь к этому разговору. И я не жалуюсь на вас. Разве может кто-нибудь упрекать вас? Я вполне понимаю, что вам было здесь тяжело, и дамы имеют право исполнять свои прихоти. Кроме того, вы вернулись. Я твердо знаю одно: вы не уедете из Бамбатце без меня. Я перенес сюда все запасы пищи и теперь уверен, что вы не убежите… Если вы завтра утром пойдете осматривать стену, то увидите, что никто не может подняться на нее; более того, никто не может спуститься с нее. Кроме того, я буду теперь спать сам у лестницы.

— Молимо имеет право приходить к нам, — сказала Бенита. — Это его святилище.

— Ему придется совершать свои моления там, внизу. Старый глупец твердил, что ему все известно, однако он не угадал, что я собирался сделать! К тому же мы совсем не желаем, чтобы он врывался в нашу жизнь, правда? Не то он увидит золото, когда мы его найдем, и, чего доброго, ограбит нас.

Глава XVII Первый опыт

Какое-то время Бенита молчала. Негодование блестело в ее глазах. Она внезапно обернулась к Джейкобу, который сидел, покуривая трубку и наслаждаясь смущением отца и дочери.

— Как вы осмелились говорить так с нами? — сказала она вдруг севшим голосом, в котором слышались презрение и гнев.

— Не сердитесь на меня, — попросил Майер, смутившись на мгновение. — Я не могу выносить этого. Мне больно от ваших слов. Я решаюсь на все… только ради вас.

— Потому что вам кажется, будто благодаря мне вы отыщете клад, мистер Майер?

— Да! Потому что в вас я найду сокровище, о котором грежу днем и ночью, и потому, что это сокровище стало необходимо для моей жизни…

Майер провел рукой по лбу, точно во сне, и продолжил:

— О чем я говорил? Клад… да, бесценный клад из чистого золота, который лежит до того глубоко, что его необыкновенно трудно отыскать и завладеть им; да, я говорил о бесполезно зарытом кладе, который принес бы столько радости и блеска нам обоим, если бы только до него можно было добраться… Мисс Клиффорд, вы правы. Я потому решился сделать вас пленницей, что золото принадлежит вам, и я хочу его добыть. Но мне кажется, его нельзя найти, ведь я работал так усердно, — и он посмотрел на свои покрытые рубцами руки.

— Именно так, мистер Майер, его нельзя найти, и потому лучше отпустите нас к макалангам.

— Нет, есть способ добыть его… Вы знаете, где лежит золото, и можете сказать мне это.

— Если бы знала, я тотчас же указала бы вам место, где зарыт клад, мистер Майер, потому что тогда вы достали бы его, и ваш союз с отцом распался.