Копи Царя Соломона. Сценарий романа

(и я горжусь тем, что могу сыграть и в этой сцене без дублера – В. Л.). Наваливается на девушку…

…стог сверху, Наталья обнаженная – наконец-то мы видим все в деталях, – лежит рядом с Лоринковым, и спит. Никаких голливудских одеял до груди, никакой маскировки сеном. Оба голые. Мужчина не спит, смотрит в небо. Звезды, как искры, кружат…

…крупным планом – горящая церковь, уже одно пламя, мы еле угадываем в нем тело в шортах, это Иеремия, он пытается приподняться на локте, но валится на спину, глядит на Натана странно (и я хочу, чтобы актер смог посмотреть так же, как Богородица, и мне все равно как, недаром же им платят миллионные гонорары, – прим. В. Л.) и снова пытается встать… Натан глядит в горящую церковь… На спецназ…

…стог, Лоринков невероятно аккуратно выкручивается из-под головы Натальи – видно, затекла рука, – и, не дав девушке проснуться (гладит по голове, что-то бормочет), снова смотрит в небо… Потом на Наталью… Еще на Наталью… Гладит сначала тихонечко, потом все жаднее… Впивается в губы спящей… Глаза девушки – раскрывшиеся…

…Натан вываливается из церкви, он сумел проделать невозможное: под мышкой левой руки у него Иеремия, а в кисти этой же руки – борода священника, которым агент прикрывается, – а в правой руке он держит автомат, который приставил к шее священника… отступающий к забору спецназ… бледнеющее небо…

(Дальнейшее нужно показывать глазами Иеремии, то есть, человека, ослабшего от ранения, который то отключается, то приходит в себя – В. Л.

Чернеющий на фоне светлеющего неба забор…

Черный ряд спецназовцев, которые срывают с себя маски, у них ужасно раздосадованные лица, они глядят в камеру с яростью и ненавистью…

Сноп искр на месте церкви… Качающийся на ветру колокол, очень похожий на повешенного из баллады Вийона («О люди, братья, мы взываем к вам» – «Баллада повешенных» – я начитаю в стиле реп – В. Л.… Ворон, спускающийся на столб, к которому прикреплен колокол… Черные крылья… Темнота…

…свет… небо… тряска, все прыгает… окно машины… боком – ошалевшее лицо священника, воротничок которого в крови… он трогает голову жестом человека, который не рад бы, да уже знает, что у него в постели змея… затемнение…

Пейзажи Молдавии (нужно показать их невероятную, дикую, опасную красоту, которая притворяется домашней – показывать их нужно как дагеротипы – да, мы снова возвращаемся к «Мертвецу») – мы видим тополя, выстроившиеся вдоль небольшого озера, по которому идет рябь… виноградник… холмы, клены, холмы… орешники вдоль дорог… все черно-белое, никакого цветного маразма про МССР, песни и пляски…

…постепенно мы видим, как пейзажи из черно-белых становятся чуть красноватыми – добавлен красный цвет в гамму (и все!) и от этого Молдавия становится еще удивительнее, мрачнее и загадочнее, мы понимаем, наконец, в чем была фишка Влада Цепеша… красного становится все больше… пейзаж багровеет… затемнение…

…открытая дверь машины, вылетевший на обочину священник, глядит в нашу сторону – сам все уменьшаясь (машина уезжает), причем даже не радостно, он просто вообще ничего не понял, с головы на асфальт капает кровь, причем она-то исключительно черная – красный цвет только в пейзаже.. – и снова пейзажи… они сливаются во что-то темно-красное… просто пятно… мельком – лицо Натана, который, очевидно, что-то спрашивает…

***

Пепелище на месте церкви. Несколько машин скорой помощи и полиции. У забора мы видим крупного, вальяжного мужчину в хорошем костюме. Рядом – автомобиль с флагом Израиля на бампере. Мужчина отрицательно качает головой, глядя на фотографии, которые ему показывает полицейский Петреску. Сам нападает – видно по жестикуляции, – тычет в газету, на первой странице которой мы видим фото еврейского кладбища… Садится в машину. Салон.

– Гребанные чекисты, – с ненавистью говорит посол.

– Чекисты это разведка, – говорит водитель.

– Легавые это МВД, – говорит водитель.

– Я про разведку! – с ненавистью говорит посол.

– Гребанный Моссад! – говорит он.

Водитель молчит. По лицу видно, что он осуждает посла, и мы понимаем, что распространенное заблуждение, будто все технические сотрудники посольств чекисты, не такое уж и заблуждение. По лицу посла видно, что, во-первых, он придерживается одного с нами мнения, и, во-вторых, ему глубоко по херу, осуждает ли его водитель-чекист.