Копи Царя Соломона. Сценарий романа

– Ну и? – говорит Лоринков.

– А еврей ему и отвечает, он тут, – говорит Иеремия.

– В смысле где? – спрашивает Лоринков.

– Немец тоже так спросил, а еврей ему и говорит, – говорит Иеремия.

– Мой Бог здесь, со мной, в говне, раз я в говне, – говорит Иеремия и его глаза влажнеют.

Несколько мгновений все молчат. Глаза Натальи и Натана тоже влажнеют. Играет музыка из фильма «Пианист» (не путать с «Пианисткой», там про садо-мазо – В. Л.). Музыка прерывается словами Лоринкова.

– Я не понял смысла истории, – говорит Лоринков тупо.

– Туалет, говно какое-то… – говорит он.

– В смысле, ты в туалет, что ли, хочешь? – говорит Лоринков.

Показано лицо Натальи, которая качает сокрушенно головой. Снисходительная улыбка Натана. Первые признаки ярости на лице Иеремии…

Крупно показан вход в пещеру. Он темнеет. Это не летучие мыши, а, кажется, наступающие сумерки.

Иеремию начинает потряхивать. Сначала слабо, потом все сильнее. Он покрывается потом. Натан смотрит на него…

Раздается оглушительный грохот… Дальнейшее показывается в замедленной съемке.

…Валятся с потолка камни… взмывают вверх, а потом на выход – тянутся сплошной черной полосой – летучие мыши… у ухода в пещеру появляются фигуры в черном, это спецназ…

…цепочка людей забегает в пещеру, стреляя сразу же – огоньки у стволов – раскрытые в крике рты агентов, Натальи и Лоринкова…

…пыль, обрушения, поднятые вверх взрывами ящики со слитками, лицо капитана Петреску, который стреляет в сторону агентов…

…показана фигура Иеремии, которая Преобразилась… он как будто вырастает на несколько метров, заслоняет собой вход в пещеру (может, и правда чудо случилось, а может, камера сняла его снизу) и размахивает руками, как крыльями… агент Иеремия похож сейчас на ангела смерти… вполне вероятно, что он таковым и является – мы видим в замедленной съемке, как гигантская фигура хватает маленькие фигурки спецназовцев и ломает их, как ребенок жука – с хрустом, легко, бездумно…

…искаженные ужасом лица Натальи и Лоринкова, лицо Натана спокойное – он понял, что происходит, – и клубы пали, фонтанчики от пуль… парочка перетирает веревки о камни…

…Лоринков, который хватает Наталью за талию, рывком бросает ее себе на плечо и бежит в сторону выхода… мечутся люди и летучие мыши…

…среди черных фигур, мечущихся по пещере, выделяется резко одна – приближение камеры – это темная (в тени) фигура с ореолом вокруг головы, как от оперения индейского головного убора (но из-за пыли и темноты не разберешь толком, может, это кто из спецназа) и тоже большого роста… в руках фигуры нет оружия… она медленно идет по направлению к Иеремие, и, по мере того, как фигура все ближе, Иеремия, напротив, все слабее…

…широко раскрыты глаза Натана, в которых отражается все: фигура подходит – мы видим, что это подобие танца, – к Иеремии, и они сливаются в одну… еще грохот, страшный рык, невероятный взрыв (хотя с чего вдруг, непонятно), и фигура Иеремии, сотрясаясь, уменьшается…

…Иеремия, согнувшись, падает оземь – и мы видим, что это агент в прежнем его состоянии, да, хорошо развитый, но все же в пределах допустимого, мужчина, – и у него разорванный ранениями живот… спокойные глаза Натана…

…Натан, бросающий в стену пещеры сумку с зарядами… бегущий к нему спецназ…

…еще один взрыв, стена пещеры расходится – крупным планом быстро Лоринков и Наталья наверху, они уже переваливаются через камень у входа, – и в пещеру гигантской стеной идет вода реки…

…водоворот…

…крутящаяся свастика на броши…

…крутящаяся свастика из света…

…просто свет…

***

ПОСЛЕСЛОВИЕ

(закадровый голос принадлежит, что совершенно очевидно, Лоринкову, но читает текст актер Хабенский – только он один умеет создать теплую, доверительную атмосферу советского капустника в произведениях уровня «Король Лир» – В. Л.

– Вот и вся моя история… – говорит голос.

– Ну, не только моя, – говорит голос.

…показана пустая еврейская деревня. Ветер бросает песком в дома. В окне – женщина в чулках, ярко накрашенная… Это вдова Натана… Она явно творчески подошла к осмыслению слова «траур»… Лицо солдата, стоящего напротив… Лица еще нескольких солдат, которые стоят рядом с ним… Все – солдаты и вдова Натана – улыбаются…

Дом крупным планом… пустая улица… Ритмично пошатывающаяся стенка дома, стоны… Крики, которые внезапно прерываются мощным ударом. Камера дрожит. Все пляшет…

Все дрожит так сильно, что картинка сливается в одно пятно.