Копи царицы Савской

– Какое видение? – Глория взяла себя в руки. Пример выдержки, которую демонстрировал карлик, заставлял ее обуздывать свои эмоции. Раздражением и злостью она ничего не добьется.

– Пророческое... Я знал, что встречу тебя на проселке, который ведет в Прокудинку. Мое опоздание непростительно. Мы могли разминуться... по крайней мере в этой жизни...

– Прокудинка? Ты знаешь Прокудинку? Бывал там?

– Нет.

Как ее бесили эти односложные ответы!

– Почему именно Прокудинка?

– Утопленник поведал мне печальную историю... о коварстве и возмездии...

Утопленник? Это уж слишком! Паша Нефедов внезапно возник перед ней – живой, ироничный, с укоризненной усмешкой на губах. Они умели нежно целовать, его мягкие и теплые губы...

– Ты умеешь разговаривать с мертвыми?

– А ты получаешь письма от них! – Агафон блестяще парировал ее выпад. – Мы с тобой два сапога пара!

Ее память, как фокусник, выхватывала из своих потайных карманов картинки прошлого – показывала и тут же прятала обратно. Глория тщетно пыталась удержать в сознании мелькающие образы. Иногда у нее получалось, иногда – нет. На сей раз ей удалось.

– Гном! – пораженная догадкой, воскликнула она. – Гном! Они называли его Гномом!

– Кого?

– Человека, который нанял их... заказчика похищения! Они думали, что я сплю. Я и правда спала! Но сквозь сон многое слышала и запомнила.

Карлик остановился напротив нее и с холодной усмешкой произнес:

– Гном! Словечко, придуманное алхимиком Парацельсом... Безобразный карлик, сторож подземных сокровищ. Вот каким ты меня воспринимаешь! Что ж... Я рад. Значит, я прав в своем решении. Мне нечего терять... и не о чем жалеть...

Глория насупилась. Она не хотела обижать Агафона... но и промолчать не смогла. Он продолжал стоять, перекатываясь с носков на пятки и глядя на гобелен «Русалочья охота».

– Я подумала... они имели в виду тебя...

– Ты вольна думать все что угодно. Тело можно посадить в клетку, но мысли всегда свободны...

Он не оправдывался, не возражал. В данных обстоятельствах оправдания бесполезны... Впрочем, как и в любых других.

Странно, что вместо удовлетворения Глория ощутила неловкость.

– Тебе не по душе мое общество? – хмуро осведомился карлик.

– Нет... Я хочу домой!

Она выпалила это быстрее, чем осознала, что успела привязаться к Агафону. Он обладал теми качествами, каких недоставало ни Пашке, ни Толику. Какие это качества, Глория толком не объяснила бы. Но это было и не нужно. Она угадывала их в Агафоне и не угадывала ни в одном из своих поклонников. Вероятно, поэтому она и порвала с Павлом... Вероятно, это и послужило причиной ее охлаждения к Анатолию. Она сама разрушила свой воздушный замок, свой розовый мир! Она искала в мужчинах неведомого, запредельного... и не находила. Зачем ей «запредельное» и что она станет с этим делать, Глория не знала. Ее поиски привели к ужасающему результату. Она попала в руки к бандитам... чудом избежала насилия и мучительной смерти. Избежала ли?

Глядя на Агафона, нельзя было поверить, что он способен на убийство. Но ведь и тот веселый водитель «Паджеро» поначалу показался ей симпатичным. Если бы она увидела, что у него не хватает двух зубов, она...

– Ну да... У тебя же есть муж... Он ждет!

Слова карлика вывели ее из транса. Муж! Неужели он напал на след похитителей и так жестоко расправился с ними? На Толика не похоже. Он никогда не прибегал к уголовщине... Хотя что она знает о нем? Каждый человек в той или иной степени вуалирует истинное лицо под маской добропорядочности. Особенно если хочет понравиться.

«Он любит меня, – подумала Глория. – А любовь толкает на „подвиги“. Я огульно обвинила Агафона... не взвесив все за и против».

Теперь она сомневалась во всем и во всех. Даже в любви мужа. Разве он не устраивал ей сцены ревности? Разве не вел себя подозрительно в последнее время? Жуткая мысль закралась ей в голову... А не сам ли Зебрович организовал «похищение» жены, чтобы освободить место для другой женщины? Тогда у него не было выбора, кроме как избавиться от свидетелей. Тем более если они упустили пленницу! Выходит, Агафон с Сантой спасли ее...

– Боже мой! – простонала Глория. – Я ничего не понимаю... ничего!

Она так рвется домой, а там ее, возможно, поджидает смерть.

– Что было написано в письме, которое ты получила?

– В письме? А!.. Ничего особенного. Бывший поклонник назначил мне встречу в деревне Прокудинка. У него там дом... был. Этот человек мертв, вот в чем штука, – с горечью добавила она. – Пять лет назад он утонул... Я была на его похоронах.

Карлик слушал ее внимательно, но без удивления. Он поднял вверх указательный палец со словами:

– Утопленник! Я же говорил... Значит, ты ехала на свидание к мертвецу?

– Я не чокнутая!

– Понятно.

– Сначала у меня мелькнула безумная надежда, что Пашка жив... что в воде нашли не его тело. Потом я подумала, что это розыгрыш. Ужасная, мерзкая шутка, в духе черного юмора. Не знаю, почему я рассказываю тебе это...

– Потому что больше некому.

Она подавленно кивнула.

– Разве я могла не поехать? Я должна была убедиться... удостовериться...

– В чем?