Копи царицы Савской

Их осталось двое. Третий ушел, разрушив пресловутый любовный треугольник... и, по сути, освободил сопернику дорогу к сердцу Глории. Освободил ли? Анатолию продолжало казаться, что между ним и женой постоянно присутствует чья-то тень...

Зазвонил мобильный, и Зебрович вздрогнул, открыл глаза. Он уснул, сидя в кресле, одетый, на коленях – недопитая бутылка виски. О Господи...

Он осторожно поставил бутылку на столик. В комнате стоял лиловый утренний полумрак. Пахло спиртом – немного виски пролилось на брюки и на ковер. Телефон разрывался. Зебрович взял трубку.

– Мы нашли ее машину! – устало сообщил Колбин. – Ты как?

– Я в порядке.

Анатолий все еще не очнулся от сна.

– Она стояла на Дмитровском шоссе, за объездной... на обочине...

– Кто? Что с ней? Она жива? – Он почти кричал, боясь услышать ответ Колбина. – Вы привезли ее?

– Да... «Тойота» цела, на ней ни царапинки...

– К черту «Тойоту»! Где Глория?

– В машине ее не было...

Тело Зебровича покрылось испариной, губы онемели.

– А... какие-нибудь следы... кровь...

– Никакой крови. Личных вещей мы тоже не нашли. Ключи торчали в замке зажигания. На заднем сиденье валялась открытая аптечка... разбросаны бинты, лекарства. Как будто твоей жене стало плохо и она пыталась оказать себе помощь...

– А кровь?! Кровь?!

– Крови нет, – повторил Колбин. – Я сам все облазил, проверил...

– Где этот кретин Лавров?

Босс недолюбливал начальника охраны, и Колбин это знал.

– Был с нами... Его знакомый из ДПС обнаружил машину Глории. Они думают, имело место дорожное ограбление.

Он чего-то недоговаривал.

– Почему Глория бросила «Тойоту»? – упавшим голосом спросил Зебрович.

Заместитель мялся...

– Да говори же! Черт тебя дери!

– Мы осмотрели окрестности... никаких следов. Собака тоже покрутилась по асфальту, и на том все. По моему мнению, машину нарочно оставили на обочине...

«Зачем Глорию понесло на Дмитровское шоссе? – недоумевал бизнесмен. – В той стороне никто из наших общих знакомых не проживает, дач не держит...»

До него постепенно доходил смысл намеков Колбина. И от этого волосы на голове зашевелились.

– Полагаешь, ее похитили?

Заместитель нервно кашлянул.

– Похоже на то... Судя по всему, Глория сама вышла из машины... и больше в нее не садилась. Автомобиль отогнали подальше от места похищения, чтобы... В общем, сам понимаешь...

– Это тебе Лавров наговорил?

– На сей раз он прав.

Зебрович застонал и запустил телефоном в стену. Тот жалобно хрустнул, на паркет со стуком посыпались детали. Супруг Глории догадывался, чего потребуют похитители. Заплатит он или нет, жену в любом случае убьют.

– Господи... – пробормотал он дрожащими губами. – За что?..

Глава 3

Она судорожно вздохнула и приоткрыла глаза. Веки были тяжелыми, в горле стоял запах и привкус эфира. Ее окружала тусклая белизна... вверху, по бокам... везде. Такая белизна бывает только в больницах... «Я в клинике! – осенило Глорию. – Отхожу от наркоза... Что со мной? Была операция?» Страх пробудился раньше остальных чувств и наполнил тело и разум. Она терялась в догадках, сердце забилось, по коже прокатился озноб.

«Какая операция? Я ничего не помню...»

Губы и язык не слушались, руки и ноги затекли, не шевелились. Глория не сразу сообразила, что привязана к койке. Где это связывают больных? Она что... в психушке?

Ужас застыл в груди ледяным комом, во рту пересохло. Она с трудом повернула голову – ничего не увидела, кроме белизны. Может, позвать сестру? Ужас сковал голосовые связки, и, сколько она ни напрягалась, из уст вырывалось только слабое шипение.

«Такое бывает во сне... Я сплю, мне снится кошмар... Нужно сделать усилие и проснуться...»

Набрякшие веки опустились, и сознание Глории снова погрузилось во тьму. Постепенно темнота рассеивалась, в ней возникали цвета и звуки... движения... запахи... Опять эфир! Глория вспомнила молодое, гладко выбритое лицо, чью-то руку у себя на шее... потом все обрывалось.

«Давай же! – мысленно подбадривала она себя. – Давай, Глория, начни сначала... Ты сможешь! Ты всегда была умницей...»

Она шаг за шагом восстанавливала в памяти свое недавнее прошлое. Оно дробилось на множество фрагментов, которые не желали складываться в общую картину. Но кое-что ей удалось вспомнить...

Письмо! Его доставил посыльный... Он был похож на встрепанного испуганного воробья – маленький, юркий, с бегающим взглядом. В обычной одежде, с немытыми волосами, с хохолком на макушке. Он ждал вознаграждения, и Глория сунула ему пару мелких купюр. Парень суетливо поблагодарил и побежал вниз по лестнице. А она стояла, ощущая бешеное биение пульса в висках, и смотрела ему вслед...

Когда дела у Толика стремительно пошли в гору, они поселились в приличном доме с консьержем. Посыльный откуда-то узнал ее новый адрес. Впрочем, о чем она? Ведь человек, который прислал ей письмо... давно умер.

Глория попробовала пошевелить руками и ногами, что отозвалось болью в лодыжках и запястьях. Очень хотелось пить.

– Эй... – прохрипела она. – Воды...