Копья летящего тень

Единственные имевшиеся у них механические часы отсырели и остановились, и никто точно не знал, сколько они уже идут так. Ненастье приглушило жизнь в этой дикой местности, оставив четверым идущим лишь смутную перспективу движения в неизвестность, в туман и мрак.

Стремительно приближался вечер.

— Черт, — сказала Ку, идущая впереди, — мы так и не дотащимся к ночи до Синевира…

Остальные молча вздохнули.

— Стойте-ка! Я что-то вижу! — воскликнула Фео, высовываясь из-под пленки. — Вижу дым!

— Какой, к черту, дым? — сердито ответила Ку, даже не замедлив шага.

Но дорога уже шла вниз — этого никто не мог отрицать. И вскоре они увидели костер.

— Ура! — закричали одновременно сестры Ли-Ли.

— Еще не известно, кто там, — не оборачиваясь, пробормотала Ку, — чего вы обрадовались?

Некоторое время все молча стояли и прислушивались к бесконечному стуку капель по натянутой пленке. Дождь, сырая, холодная ночевка… Кого это могло обрадовать? Еще в Рахове они собирались присоединиться к какой-нибудь организованной группе туристов и побродить по Карпатам, но их вдруг понесло зачем-то на Синевир…

— Предлагаю отклониться в сторону, — деловито произнесла Фео, — лично мне не хотелось бы на ночь глядя знакомиться в этой глуши с мужиками!

— Мне тоже, — сухо заметила Ку.

И без лишних слов накрытая пленкой процессия свернула с дороги. Это была излишняя предосторожность, потому что никто их и не увидел бы, скрытых дождем, туманом и предвечерним сумраком. Спускаясь вниз по склону среди редко стоявших елей и берез, девушки вдруг разом остановились: впереди было открытое, безмолвное пространство, зияющая пропасть тьмы в преддверии ночи.

Синевир!

Они долго стояли так, всматриваясь в темные глубины озера. Сестры Ли-Ли первыми услышали крадущиеся шаги, фырканье и пыхтенье.

— Кабан… — еле слышно сказала одна из них, — или волк…

Моментально сбившись в кучу, девушки повернулись к зарослям кустарника, откуда доносились подозрительные звуки. Подняв с земли обрубок толстой ветки, Фео с размаху бросила его в кусты.

— Ты с ума сошла! — испуганно прошептала одна из сестер.

Из кустов послышалось приглушенное, басовитое рычанье.

Все четверо напряженно ждали.

Снова послышались крадущиеся шаги, и прямо к ним вышла крупная, светлой масти собака.

«Эрдельтерьер… — с облегчением подумала Ку, зная добродушие и покладистость этой породы. — Здоровенный эрделюга…»

Деловито обнюхав всех по очереди, пес поднял заднюю лапу и помочился на сваленные в кучу рюкзаки, забросал всеми четырьмя лапами рюкзаки землей, повернулся и побежал к костру.

* * *

Надев на себя всю теплую одежду и плотно зашнуровав палатку, девушки пытались уснуть, мысленно проклиная ненастье, туман и эту раскисшую дорогу. Сон приходил и уходил — тревожный, не приносящий облегчения, и всю ночь от соседнего костра доносился громкий, басовитый, раскатистый храп.

По-настоящему уснув лишь под утро и проспав около двух часов здоровым, молодым сном, Ку проснулась, услышав возле своего уха шуршанье и фырканье. Лежа у самого края палатки, она сразу поняла, что пес делает подкоп: комья земли шуршали о брезент, мощные лапы без устали работали, чуткий, фыркающий нос то и дело зарывался во влажную землю. Расшнуровав палатку, Ку вылезла наружу. Ее ослепил яркий солнечный свет. Высокая, влажная трава вперемежку с цветами, чистые силуэты елей, голубые холмы до самого горизонта… И прямо перед ней — бездонная синева озера.

Продолжая подкапывать палатку, эрдельтерьер не обращал на нее никакого внимания. Это была его территория.

Внезапно перестав рыть, пес побежал к своему лагерю, где возле точно такой же палатки сидели две молодые девушки. Заметив Ку, одна из них что-то крикнула по-венгерски, а потом повторила по-русски:

— Эй! Иди к нам!

Ку нерешительно шагнула в их сторону. Это знакомство могло оказаться полезным.

— Как тебя зовут? — с забавной нерусской интонацией спросила другая девушка.

— Меня зовут Ку… То есть, вообще-то… меня зовут Оля Куделина, сокращенно Ку… Со мной еще трое: сестры Ли-Ли, Лида и Люда, и Фео, Таня Феоктистова… — Она замолчала, поняв нелепость своих пояснений. И тут же, покраснев, добавила: — Мы слышали ночью такой жуткий храп…

Венгерки разом захохотали.

— Это наш Лойчи так храпит! Как пьяный мужик! — не без гордости сказала хозяйка собаки. — К нам в палатку никто не сунется! Кстати, вы не встречали парня с желтым рюкзаком? Мы его ищем…

Ку неопределенно пожала плечами. Она была не из тех, кто пялится на всех встречных парней.

— Нет, — равнодушно ответила она, — за четыре дня похода мы встретили только двух крестьянок и старика, пасшего овец. И никаких желтых рюкзаков…

Обе девушки — Ильда и Ирина — были из Рахова. Ирина была невестой брата Ильды, Андраша, который отправился на скалы за эдельвейсами и пропал куда-то. Это было очень странно, потому что Андраш был человеком обязательным и отправился за цветами исключительно ради Ирины.

— А вы куда идете? — спросила Ильда.

— Вообще-то мы собирались на Говерлу… — смущенно, стыдясь этого банального туристского маршрута, ответила Ку, — но потом решили свернуть к Синевиру…