Копии за секунды. История самого незаменимого изобретения XX века

Через три месяца Карлсон вновь пришел на IBM по приглашению фирмы, чтобы сделать более скромную презентацию. Но у него не было ничего нового для показа, кроме несколько усовершенствованного демонстрационного комплекта, и обе стороны, по-прежнему, пребывали в тупиковой ситуации. То же самое было у Карлсона и с другими компаниями. Charles Bruning Company – производитель множительных машин и вспомогательных материалов – проявила большой интерес к идеям Карлсона, которые он описал в письме президенту компании в ноябре 1943 года. Брунинг сделал несколько попыток, выражая надежду организовать показ. Технический директор фирмы писал в декабре: «Поскольку мы не смогли найти ваше имя в телефонной книге Манхэттена, разрешите мне предложить, чтобы вы позвонили мне по номеру BArclay 7-8300, добавочный #25, чтобы договориться о деталях». Карлсон ответил через неделю, что скоро позвонит, но так и не сделал этого. Технический директор фирмы, который также заказал копию патента и который дожидался звонка от Карлсона в течение почти года, сделал еще одну попытку осенью 1944 года, но встреча так и не состоялась.

Когда Карлсон говорил, что его попытки продать изобретение были встречены равнодушно и пренебрежительно, он был прав лишь отчасти. Большинство из более чем двух десятков компаний, к которым он обратился, выразили, по меньшей мере, заинтересованность, а некоторые были настойчивы в своем желании довести дело до конца. Но Карлсону не удавалось продвинуть обсуждение дальше первой встречи, так как у его идей не было веских аргументов, особенно, на практическом уровне. Многие люди, с которыми он разговаривал, хотели получить убедительные доводы, но они находили его презентации недостаточно впечатляющими. Такая реакция не противоречила здравому смыслу. Эрик М. Пелл, ушедший в отставку физик из фирмы Xerox, написал: «Его кузен Рой говорил потом, что он сам не мог разглядеть "какой-либо коммерческой ценности в изобретении Чета из-за плохого качества изображения". Скорость копирования была приемлемой только для контактного экспонирования, операция зарядки была топорной, неэффективной и непрактичной, перенос на влажный или вощеный лист был непривлекательным, а конечное изображение было нечетким. Станет ли это работать в мокрую погоду, можно было только гадать, и правильнее всего было сказать, что не станет».

Понятно, что Карлсон был бы более удачлив, если бы у него имелся талант публичного человека. У людей, с которыми он встречался, был «довольно наивный подход к оценке нового изобретения, – сказал он в 1947 году, и добавил: – Я убежден, что если бы я принес им большую хромированную машину с красными и зелеными лампочками, они бы с большим энтузиазмом приняли этот процесс, неважно, работал бы он или нет. Во всех случаях, насколько я помню, не было проведено ни одного четкого анализа относительной ценности изобретения. Почти всегда решение основывалось на посторонних фактах, не имеющих никакого отношения к обсуждаемому вопросу. Даже некоторые очень опытные инженеры считали его недостойным серьезного внимания, не поняв, в действительности, истинной сути дела».

Возможно, что Карлсону повезло бы больше, если бы он полностью отказался от обреченной на провал попытки построить работающую модель и вместо этого сконцентрировался на изготовлении безопасной светочувствительной формы страничного формата, которую можно было бы использовать в зале заседаний для получения качественного факсимиле печатного фирменного бланка любого из руководящих работников, с которым он встречался. Бесполезная модель представляла его копировальный процесс в искаженном виде: Карлсону всегда приходилось извиняться за свою машину, что подспудно подразумевало также ошибочность его основной идеи. Война была лишь препятствием в его работе, так как урезала право почти всех крупных компаний заниматься научными исследованиями и разработками, не связанными с обороной.