Копия Афродиты

— Что же она могла спрятать, — пожал плечами Алеша. — Она была у графа прислугой. Много ли прислугам платили?

— Наверное, платили, — заключил Санька. — Я видел, как Журавский молотком обстукивал стены старой мельницы. Говорил, что должен быть где-то старый тайник, в котором хранятся важные партизанские документы и еще что-то…

Алеша внимательно посмотрел на Саньку.

— И ты поверил?

— Про документы — не-а-а. А про клад… Чего ж не верить. Читал я, что из генов царских родственников можно восстановить самого Ивана Грозного, чтобы лично расспросить его о прошлой жизни. А тут мелочь такая: тайник. Надо, по-моему, разобрать всю мельницу по кирпичику…

Санька ничего не сказал. Скривился, протянул на прощание руку.

— На днях зайдем насчет семейного подряда к твоему отцу. Надо решить вопрос о пастбищах и сенокосах.

Глава 21 МИРАЖ

Алеша с Лидой решили обследовать гаражи — бывшие графские склады. Глубокие подвальные помещения, они когда-то служили хранилищем овощей, фруктов, вин. По сути, они были тоже трехэтажными. Долгое время склады служили свалкой. Только несколько лет тому их привели в надлежащий порядок, в наружных помещениях оборудовали гаражи для автомобилей, в подвальных — держали всякую мелочь. Теперь гаражи были обнесены деревянным проломанным во многих местах забором. Во дворе валялись выброшенные детали, узлы, старые резиновые покрышки.

— И куда отец глядит! — возмутился Алеша. — Такой кавардак!

— Он же агроном.

— Но он член правления.

Ничем таинственным и примечательным гаражи не выделялись. Длинное прямоугольное здание из красного, как и мельница, кирпича, с наклонной крышей, узенькими окошечками, скорее всего для вентиляции, нежели освещения. Никаких меток и линий нет. К тому же стены поцарапаны, поколоты, выпачканы. Нет, в этом здании ничего нельзя укрывать.

— Что думаешь? — повернулся Алеша к Лиде.

— Неуютно здесь, грязно. А когда-то это был образцовый графский склад…

— Я о кладе спрашиваю. Где его можно тут упрятать?

— Клад можно спрятать и на ровной дороге. Так даже надежнее… Молотком простукивать неудобно…

Алеша с недоумением посмотрел на Лиду. Шутит или серьезно? На ровной дороге… А логика какая-то в этом есть. У Алеши эта мысль вызвала досаду. Нет у него своего твердого мнения. Достаточно Лиде что-нибудь сказать, как он тут же соглашается с ней. Чем-то она похожа на его мать. Только мать всегда серьезно и убедительно говорит, а Лида — будто шутя, легкомысленно…

Пробравшись через проем в заборе, Алеша и Лида вышли в парк. Правда, парка, как такового, уже не существовало. Говорят, Серафима, когда была помоложе и работала в конторе уборщицей, заодно и за садом присматривала — клумбами, кустарниками. С уходом ее на пенсию все захирело, пришло в запустение. В последние годы тут стали пасти скот.

А не подозрительно ли, что Серафима бесплатно ухаживала за цветами? Ради чего бы это? Ребята все же определили следы бывшей клумбы. У Алеши в воображении возникли линии вдоль и поперек, пересекавшие избитый до пыли участок. Все это будто соответствовало знакам на серьгах и кулоне.

— Лидка, — охрипшим голосом прошептал Алеша. — Похоже!

— Сверимся.

— Я и так помню.

Особенно неестественным казался бугорок посреди площадки. Ведущая через бывшие клумбы тропинка тоже огибала его.

— Сбегай за лопатой!

Раскапывал бугор Алеша с вдохновением. Землю аккуратно складывал рядом. Лида внимательно наблюдала, часто оглядывалась по сторонам: не идет ли кто полюбопытствовать, чего это они здесь роются. Но никого поблизости не было. Алеша уже углубился в землю по колени, и вдруг лопата со скрежетом соскользнула с чего-то твердого.

— Что-то есть! — вырвалось у него.

Он отложил лопату и стал осторожно разгребать песок руками. Вскоре обнаружил бугорок правильной продолговатой формы. Сердце у Алеши стучало, словно хотело вырваться из груди. Он заторопился. Вот бугорок показался полностью, впереди него какая-то неровная округлая полочка. Сантиметр за сантиметром очищая находку, Алеша, наконец, понял, что это голова какой-то скульптуры. Глаза-впадины, набитые землей, низкий прямой лоб, ровные волосы, усы-полочка и округлый подбородок.

— Неужели это спрятала Серафима? — недоуменно промолвила Лида. — Зачем ей нужна была эта голова?

Алеша уже не осторожничал. Торопливо выбрасывал песок, пока не обнажились лицо, шея, грудь скульптуры. Вылез из ямы, отступил на несколько шагов, всмотрелся в лицо. И показалось оно ему каким-то знакомым, где-то виденным. В телевизоре или в газетах? Голова была гордая, уверенная, с прищуренным взглядом, устремившимся в небо. Казалось, она вот-вот заговорит.

— Может, это тот самый граф? — спросила Лида.

— Граф. Да не тот, — резко ответил Алеша.

Он взял лопату, быстро засыпал яму, притоптал землю ногами, прикрыл дерном.

— Уходим!

— Что ж ты молчишь? — обиженно сказала Лида. — Это связано с прабабушкой?

— Это связано со всеми, — неопределенно ответил Алеша.

Дома, когда отец вернулся с работы, Алеша подошел к нему и задал вопрос:

— Па-ап, у нас в селе был какой-нибудь памятник?

— Был, — ответил отец и посмотрел на сына. — А что?