Копия миллионера

Даша смело открыла дверь. Шагнула внутрь и сразу же поняла, что никого ей здесь не найти – аппаратура выключена, под потолком горит неяркий дежурный свет. Даша любила эту тишину, возникающую на площадке после хлопотливой, шумной съемки, поэтому не ушла сразу, а задержалась на минутку, попытавшись представить себе, что тут происходило час или два назад. Где стояли операторы, где сидели приглашенные гости и зрители, как вела себя Оксана. Вон, наверное, ее кресло стоит – широкое, с высокой спинкой, в самом центре площадки. Даша обошла кресло и вскрикнула от испуга – в кресле сидела Оксана и в упор смотрела на нее.

* * *

Откинувшись на кожаную спинку, знаменитая телеведущая как-то странно полулежала в массивном студийном кресле. Ее рот был слегка приоткрыт, руки безвольно лежали на бедрах. Длинные ноги вытянуты, как две макаронины, и не очень эстетично развернуты, словно Жергина, боясь соскользнуть на пол, искала точку опоры. Ее роскошные «Маноло Бланик» выглядели при этом немного комично. Да еще к подошве одной из туфель инородным телом прилип красно-белый квадратик с рисунком – то ли этикетка, то ли стикер, то ли бирка от какой-то вещи. Даше он показался смутно знакомым.

– Оксана, – дрогнувшим голосом позвала она, уже подозревая, что не получит ответа.

Жергина смотрела на нее стеклянными глазами. Впечатление было такое, словно она увидела что-то жутко интересное и замерла в предвкушении необыкновенного зрелища.

«Умерла», – осознала наконец Даша. Она почувствовала, как свинцом наливается тело, а к горлу подкатывает каменный ком. За всю свою жизнь Даша видела мертвых людей дважды и оба раза на похоронах, что называется, в рамках официальной траурной церемонии. Но вот так, в обычной жизни, – никогда.

Она хотела закричать что было сил и мысленно уже представляла, как несется прочь, громко топая и вопя на весь этаж, как звонит в милицию и в «Скорую помощь»... Вот уже к зданию начинают одна за другой подъезжать машины, санитары с носилками бросаются вверх по лестнице...

На самом деле Даша не двинулась с места. Санитары с носилками... А что, если Оксана все-таки жива? Мало ли – стало плохо, а она стоит тут неподвижно, как сосна в центре ботанического сада...

– Оксана! – снова позвала она слабым голосом. – Оксана, это я, Даша Веселова.

Никаких признаков жизни! Леденея от страха, Даша взяла Жергину за руку и попыталась нащупать пульс. Затем, с той же целью, приложила трясущиеся пальцы к сонной артерии.

Безрезультатно. Пульс не прощупывался, сердце не билось, Жергина была мертва.

В последней отчаянной попытке оживить звезду Даша схватилась за ручку кресла и легонько его встряхнула. Золотистые локоны Жергиной всколыхнулись, и Даша увидела то, что они скрывали до сих пор – небольшую дырочку на белой коже у виска и струйку крови, стекавшую по шее за широкий воротник блузки.

Даша начала медленно отступать назад, чувствуя, как ужас расползается по всему телу, как леденеют руки и ноги, становясь непослушными и чужими. Все было словно в страшном сне, когда ты хочешь бежать что есть мочи и не можешь двинуться с места. «Все знают, что Жергина меня ненавидела и добивалась моего увольнения, – пронеслось у нее в голове. – И вот она мертва, а я тут, возле тела, совершенно одна. Меня могут обвинить в убийстве! Мама Тоня этого не переживет».

Даша продолжала пятиться, лихорадочно соображая, что делать. Убийства она видела только в кино, а еще читала о них в детективах. Для девушки, которая внезапно наткнулась на труп, если верить литературе и кинематографу, существовало только два варианта. Первый – бежать сломя голову с места происшествия, долго скрываться на ферме или в пустыне, анонимно подкидывая следствию важные улики. И – ждать, пока положительный главный герой найдет убийцу и поведет страдалицу из мрачного убежища прямиком к алтарю. Второй – вызвать полицию или милицию, пережить предварительное заключение и безжалостный приговор суда и доверить свою жизнь неподкупному следователю, который единственный не поверит в ее виновность. И – ждать, пока справедливость восторжествует, истинный убийца окажется за решеткой, а безвинная жертва – в объятиях неподкупного следователя. Ни тот, ни другой вариант Дашу не устраивал.

«Стоп, – вдруг подумала она, перестав пятиться. – Почему я вообще решила, что Жергину убили? А если это несчастный случай? Или самоубийство? Нет, все не то. Что это еще за несчастный случай с дыркой в виске? Да и представить себе жизнелюбивую, циничную Оксану, лишающую себя жизни, совершенно невозможно. И потом – где оружие?»