Копьё Маары

Вокруг них бесконечным лесом возвышались янтарные колонны. Внутри них восходящими и нисходящими потоками передвигались золотые частицы, в некоторых, будто оттеняя золото, струились черно-угольные крупинки. Пол и потолок были сделаны из янтарных плит, через которые было видно, что колонны продолжаются и уровнем выше, и уровнем ниже.

– Енисея! – снова крикнул Олеб.

Он безуспешно пытался привести ее в чувство – растирал запястья, прикладывал ухо к груди, прислушиваясь к ее неровному дыханию. Окинув всех взглядом, он остановился на Истре:

– Что у вас вообще произошло? Что с ней, кто-нибудь знает?

Катя тоже посмотрела на Истра. Тот опешил, возмутился:

– А вы почто оба на меня смотрите? Я даже знать ничего не знаю и понять толком ничего не успел: черный туман с потолка, все заволокло, не продохнуть. Катя в сторону куда-то побежала, Енисея – в другую, металась там, как ослепленная, кричала и звала то отца, то тебя…

Олеб переспросил:

– Меня?!

– Ну да. Потом рухнула без чувств, Ярушка тоже упала. Я сперва за ней. А она запричитала, заплакала и так больше в себя и не приходила, покуда… – Он снова посмотрел на Катю, теперь с опаской.

– Что – покуда?

– Ты под сводами летала, не своим голосом кричала.

Катя насторожилась:

– Я? И что кричала?

Истр отвел взгляд, посмотрел на бледную Енисею.

– Да я особо не разобрал… Не до того было. – Он по-прежнему с беспокойством поглядывал на Ярославу: та медленно опустилась на пол, прислонилась спиной к янтарным колоннам.

В это же время Олеб встряхнул дочь волхва за плечи:

– Енисея, да очнись же!

Веки девушки дрогнули. Еще не понимая, где она и что делает, она обвела ребят долгим туманным взглядом, остановилась на лице Олеба и, словно не веря тому, что видит, молча дотронулась до него рукой.

– Енисея, ты меня слышишь?

Та кивнула. Прозрачная слеза медленно стекла по ее щеке:

– Я рада, что мы снова вместе, жаль, что для этого нам пришлось умереть.

Олеб улыбнулся:

– Нет, что ты такое говоришь? Я еще собираюсь прожить с тобой лет триста, не меньше.

Енисея поднесла руку к его губам:

– Тш-ш-ш, не спорь. Ты, наверное, еще сам не понял, что ты умер. Такое бывает.

– Енисея, – Олеб, улыбнувшись, показал на ребят, – посмотри, Катя, Истр с нами. Живые! Ярушка тоже. Не могли же мы все в один момент умереть. Что ты такое говоришь?

Енисея печально потупила взор и хотела что-то возразить, но вмешалась Катя:

– Енисея, никто не умер. Сюда привела вас я сама. Это никакой не навий мир, это… Я сама еще толком не поняла, что это, но это совсем другое место. Я побоялась, что Мара нас прикончит, поэтому не стала рисковать и притащила всех сюда, благо это единственное место, о котором стоит лишь подумать, как окажешься здесь.

– А что это за место?

Енисея недоверчиво привстала, дотронулась до теплых янтарных плит. В ее глазах появилась надежда.

– Неужто привиделось мне все? Я своими собственными глазами видела, как мой отец пронзил твою грудь мечом, а я по неосторожности убила батюшку моего. – Она переводила взгляд с одного лица на другое. – Я кровь под пальцами чувствовала.

Олеб пожал плечами, посмотрел на Енисею:

– Выходит, что морок это все был. Я жив, гляди, батюшку твоего видел вот только что, тоже был в здравии. Не скажу, что в настроении хорошем, – Олеб лукаво усмехнулся, – но жив…

– Мне тоже такое примерещилось, – вздохнула Ярушка. – Могилы матушки, батюшки, сестры, братика да Могини. Морок, выходит?

– Сон или нет, но что-то во мне изменилось, – неожиданно прошептала Катя, внимательно разглядывая свои руки. – Смотрите!

Она закатала рукав, показала ладони – по ним, словно по мановению невидимой кисти, растекались загадочные знаки. От кончиков пальцев к запястью тянулись то ли узоры, то ли письмена: хитросплетения точек, тире, завитков и пунктиров.

– Это что? – завороженно переговаривались ребята.

Катя растерянно вглядывалась в ладони – узор медленно поднимался к локтю. В груди стало тесно и холодно. Сердце билось лихорадочно и часто, а в голове роились предположения одно другого невероятнее.

– Не знаю…

Сказала, а сама поняла, что знает.

– Это Сила, принятая Катей на себя, – словно прочитав ее самые сокровенные мысли, вслух проговорил едва знакомый голос.

Она подняла глаза и встретилась взглядом с тем, кого уже давно ждала здесь увидеть: высокий светловолосый парень с ясными глазами и доброй, хоть и чуточку лукавой улыбкой смотрел на ее ладони.

– О чем это ты толкуешь? – Енисея выдвинулась вперед, будто желая схватить незнакомца за шиворот, но тот лишь качнулся в сторону.

– Ты кто? – удивилась Аякчаана. – Ведь тебя здесь не было!

Парень обезоруживающе улыбнулся.

– Представишь меня своим друзьям? – спросил он у Кати.

Девочка смутилась. Она бы, конечно, представила его, если бы сама знала, кто он. А то и в прошлый раз от него ответа не добилась, а сейчас и того подавно. Но краснеть из-за него она не собиралась, поэтому посмотрела с вызовом:

– Понятия не имею, кто это такой! Гнать его надо взашей.

Парень заложил руки за пояс.

– Ну-ну, попробуйте, – усмехнулся.

Катя одернула рукава, спрятала изрисованные ладони. Ее потянула за рукав Ярушка: