Копьё царя Соломона

Копье это, — рассказывала Елена Дмитриевна, — еще раз побывало в Грузии. Когда в XVIII веке в Грузии разразилась эпидемия холеры, православные грузины, зная о чудотворной целительной силе копья, обратились к армянскому католикосу с просьбой пронести святыню по охваченным мором городам и селениям. Пронесенная крестным ходом почти по всей территории Грузии копье избавило народ от смертной болезни. А в Тифлисе оно было выставлено в Крцанисских садах, в Крцанисской церкви. Это там, где была знаменитая битва между персами и Ираклием II. Ну вот, больше про копье ничего не сказано. А конец Павла Дмитриевича был трагическим. Об этом много сказано и написано. Вот, прочту я вам записки генерала Василия Александровича Потто. Его внучка, Ирина Берхман, моя крестница, дала мне их в мою коллекцию. «Наступил день, назначенный для сдачи Баку. Утром восьмого февраля 1806 года главнокомандующий в полной парадной форме и в сопровождении лишь небольшого караула, назначенного для занятия крепости, приблизился к колодцу, отстоявшему на полуверсту от города. Здесь ожидали его бакинские старшины, которые подали ему ключи от городских порот и просили лично успокоить хана насчет его участи. Главнокомандующий ответил, что рад увидеть старого знакомого, и возвратил ключи с тем, чтобы Гуссейн вручил ему их лично. Хан не замедлил выехать из крепости, и Цицианов доверчиво пошел к нему навстречу без свиты, сопровождаемый только своим адъютантом, подполковником Эристовым, и одним казаком. Но едва Цицианов приблизился к хану, спутники последнего, бывшие верхом, вдруг бросились на него — и он упал, убитый наповал выстрелом из пистолета. Та же участь постигла и Эристова. Бакинцы с крепостной стены приветствовали убийство радостным криком и залпом из всех орудий по отряду, стоявшему у колодца. Между тем убийцы подхватили тела и умчали их с собой. Наступила критическая минута, в которую решался вопрос о достоинстве, чести и славе русского имени. К сожалению, оставшийся старшим в отряде генерал-майор Завалишин оказался ниже своей задачи и малодушно, под предлогом недостатка провианта и большого числа больных — как будто бы этих обстоятельств не существовало при Цицианове, — поспешно отступил от крепости вместо того, чтобы немедленным и грозным штурмом отомстить за смерть главнокомандующего. Он посадил войска на суда и, бросив Закавказье, отплыл с ними в Дагестан, в шамхальские владения, откуда с трудом пробрался на Линию. Так кончился этот несчастный поход, в котором восточное вероломство погубило одного из лучших русских людей и военачальников».

«Голова генерала Цицианова, полная отваги и предприимчивости, и руки его, крепкие мышцами, распространявшие власть, — говорит персидский историк, — были отсечены от трупа и отправлены в Ардебиль, а оттуда с большим торжеством препровождены в столицу, Тегеран, к персидскому шаху». Тело же его было зарыто у ворот самой Бакинской крепости, где долгое время виднелась могила грозного русского главнокомандующего.

Впоследствии, когда Баку был взят генералом Булгаковым, прах знаменитого кавказского героя был предан погребению в тамошней армянской церкви, а спустя еще шесть лет новый главнокомандующий маркиз Паулуччи перенес его в столицу Грузии, и тело князя Цицианова покоится ныне в тифлисском Сионском соборе.

Так вот, милые мои, а мы-то по Головинскому прогуливаемся и знать не знаем, какой кровью все тут полито, — назидательно закончила Елена Дмитриевна свой рассказ, внимательно взглянув на внуков. — Ну, что, то дела давно прошедших дней, преданья старины глубокой… Пойдемте-ка пить чай, наши уже нас ждут и гостей хотят видеть.

* * *

Возвращаясь поздним вечером от Елены Дмитриевны, Ник и Аполлинарий тихо переговарились, переполненные впечатлениями.

— Мне, наверное, придется ехать послезавтра в Батум, захватив все материалы по делу, и оттуда в Лондон, — тихо сказал Аполлинарий. — Я не успею заехать снова в Армению. Из Лондона я дам депешу, когда меня ждать обратно. И к тому времени назначить помолвку с Лизой. Ник, я рассчитываю, как всегда, на вас.

— Конечно, Аполлинарий, — поспешил успокоить его Ник. — Все же надо как-то до конца разобраться с копьем Лонгина. По рассказу Натроева, истоки всей этой истории лежат у тех евреев, которые переселились в Грузию, гонимые Навуходоносором. Хорошо бы узнать, что они сами знают обо всех этих делах. Что-то я припоминаю, Елизавета Алексеевна как-то обмолвилась, что у нее есть хорошие знакомые среди грузинских евреев.

— Ну, наверняка, — ответил Аполлинарий, — у нее такой круг знакомых, от йезидского шейха до великих князей. Но вот я уже не успеваю заняться этим с вами, Ник. Мне надо готовиться в дорогу и уезжать. Очень жаль. Но время не терпит.