Коплан открывает огонь

— Он здесь, — сказал советский агент. — Вы сможете с ним поговорить, если захотите. Заставив его исчезнуть, я пресекал поставки, это было моей первой целью. Затем мы допросили Рикара. Он утверждал, что ничего не знает: он предоставил свой погреб и подземелье, потому что его друг Сосюр этого почти потребовал во имя дела. Но он твердо верил, что оружие прислано из Москвы для освобождения Мартиники.

— И с этого момента Тимолеон стал следить за Сосюром, — закончил Коплан. — С какого числа точно?

Мулат уточнил:

— С десятого ноября... Не очень давно.

— Какие контакты у него были здесь?

— Вот какие, — ответил Джонс с язвительным удовлетворением. — Он общался только с англичанами и американцами... Но пока что мы не смогли установить, кто из них участвует в этой махинации. Мы на мертвой точке. Может быть, у вас есть другие сведения?

Коплан молниеносно анализировал элементы дела, пытаясь определить их взаимное положение и то, как он может это использовать.

Затем он откровенно сказал о своей проблеме:

— Для меня главное найти Ларше, живого или мертвого. Я наткнулся на этот склад на улице Антуана Сиже, допрашивая одного субъекта, которого вы, Тимолеон, конечно, знаете: Альфонс Пуарье.

Тот кивнул головой.

— Ну да! Скандалист, не очень умен, часто появляется вместе с Гюставом. Вот видите, мы и пересеклись.

— Сосюр отправил отсюда письмо, в котором Ларше успокаивает свою семью, — продолжал Коплан. — Кстати, письмо — фальшивка. По-моему, плантатор был убит на Мартинике. Шантаж французских властей с целью отсрочить начало процесса в Париже не достигнет цели, если я смогу доказать, что Ларше убили задолго до первого заседания.

Джонс остановил на Франсисе проницательный взгляд.

— Наши интересы связаны. Я полагаю, вы больше в этом не сомневаетесь. Объединим наши усилия.

— Охотно. Но как?

Джонс вновь раскурил потухшую сигару. Он выдохнул дым в потолок и сказал, глядя, как лопасти вентилятора разгоняют облако.

— Мы, русские, проводим в данный момент политику разрядки в отношении Запада, и я вынужден избегать столкновения с американскими службами, действующими на Антилах. У вас свободные руки, но мало технических возможностей в Британской Гвиане. Я предоставлю в ваше распоряжение моих людей, мои средства, мои связи. А вы...

— А я...

— Вы наносите удар.

Коплан долго мял подбородок. Теперь он лучше понимал заботу, предметом которой стал.

Расчет советского резидента заключался в том, чтобы сорвать провокацию и не попасть в ловушку, поставленную противником. Для Франсиса помощь, предложенная Джонсом, была серьезным подспорьем. К тому же русский предлагал ее безвозмездно.

— Я согласен, но с одним условием: я сам буду решать, что необходимо предпринимать.

— И один будете нести ответственность. Это я и имел в виду, — поспешил добавить Джонс. — Какова ваша программа?

— Я еще не переварил нападение, — признался Франсис. — Кое-что проясняется. У Сосюра был радиопередатчик, который транслировал нашу беседу. Следует ли из этого, что сообщники заранее приговорили его к смерти?

Тимолеон и его шеф помрачнели. Коплан объяснил:

— Они хотели услышать мои вопросы, потому что Сосюр не мог им повторить их, понимаете?

— Да, — сказал Джонс. — Это логично. И какой же вывод вы делаете из этого факта?

— Вот какой: человек, назвавшийся Дэвисом, прекрасно знал, кто я такой. Решение ликвидировать мартиникца исходит оттуда.

Тимолеон перестал качаться в кресле.

— Дэвис? — удивился он. — Вы, должно быть, ошибаетесь. Он не имеет отношения к этой махинации. У него маленькая типография, и он живет очень спокойно. В Англии он был осужден за мошенничество: подделка подписей на банковских чеках. Его дом нечто вроде семейного пансиона. Он никогда не выезжает из Гвианы. Коплан усмехнулся:

— Ну-ну! Я готов биться об заклад, что сейчас он смотался! Заскочим к нему!

Тимолеон вел старый «бентли», на котором привез Коплана в дом мистера Джонса. Тот остался у себя, но дал новому союзнику двух боевиков.

Они сидели на заднем сиденье молчаливые, опасные. Это были карибские негры, из «маронов», ведущих в Гвиане жестокую борьбу против англичан. Однако они отзывались на имена, заимствованные у захватчиков, — Том и Питер.

Машина остановилась перед домом двадцать восемь по Сассекс-стрит, когда большие городские улицы почти опустели. Негры получили приказ раздельно проследить за виллой тридцать два и замечать стоящие машины с водителями.

Они вернулись через четверть часа и уверили самым категорическим образом, что на вид временное жилье Сосюра не охраняется полицией.

Тимолеон знал, что может положиться на необыкновенно острые чувства гвианцев. Коплан же, со своей стороны, был убежден, что эти предосторожности вообще излишни.

Пока Питер и Том размещались вблизи дома так, чтобы заметить любого подозрительного, приближающегося к нему, Франсис и мулат поднялись по ступенькам.

На их настойчивый звонок никто не ответил. Они прошли вдоль террасы до задней стороны дома и остановились перед окном.

Вырезать алмазом стекло, открыть задвижку, подтянуться и забраться в дом было делом нескольких секунд.