Коппола. Семья, изменившая кинематограф

Без Копполы у Лукаса, возможно, никогда не хватило бы смелости стать режиссером. А это значит, что он никогда бы не обновил развлекательный жанр и не снял бы фильмы «THX-1138», «Американские граффити» и «Звездные войны» (так что Коппола тоже приложил к этому руку). Без Лукаса с его толковыми советами и проявлениями здравого смысла (особенно в кризисных ситуациях) Коппола, наверное, никогда бы не пришел к своим великим работам – я имею в виду, конечно, фильмы «Крестный отец» и «Апокалипсис сегодня».

Они останутся друзьями, но их отношения будут становиться все более прохладными. Когда исчезла мечта о Zoetrope, их потянуло в разные стороны. Коппола завидовал большим деньгам, которые зарабатывал Лукас, и его самодостаточности; он чувствовал себя брошенным. Лукаса возмущало стремление Копполы контролировать все и вся и критицизм, который бил из него фонтаном.

Но то единение умов, которое вдруг возникло в старой, чахнущей, умирающей системе, оказалось самым важным союзом, заключенным в американской культуре за последние сто лет.

В 1967 году из всех работников студии только они двое носили бороды.

* * *

На вечеринке в Каннах Фрэнсис увидел рыдающую Ширли Найт. Кто-то нагрубил актрисе, а она была очень чувствительной особой. Шел 1967 год, Коппола прилетел на кинофестиваль с фильмом «Ты теперь большой мальчик». Он помнил эту эффектную блондинку по двум номинациям на премию «Оскар» – за фильмы «Тьма наверху лестницы» (1960) и «Сладкоголосая птица юности» (1962). Родившаяся в Канзасе, актриса изучала систему Станиславского в Актерской студии Нью-Йорка и несколько лет играла в театре. В Найт чувствовалась какая-то невероятная смесь уязвимости и неповиновения. Ее остроносое лицо было очень выразительным, к тому же она тяготела к характерным ролям, а это не сулило в Голливуде короткого пути к славе. Тогда в Каннах ей тоже вручили награду за исполнение роли пугающе аморальной секс-бомбы в межрасовой драме «Голландец».

«Не плачь, – сказал ей Коппола, – я напишу для тебя хороший сценарий».

Только позже, поразмыслив о словах утешения, которые из него выскочили, Коппола понял, что именно он имел в виду. Идея восходила к тому, что он называл «романтическими предубеждениями» о кино. Проще говоря, это было то, ради чего Микеланджело Антониони писал сценарии для блистательной Моники Витти. Найт представляла собой именно такой тип талантливой актрисы вне мейнстрима, которую он мог назвать своей музой.

У него стала вырабатываться привычка к самоанализу и созданию мифов о себе самом. Он всюду рассказывал о своей биографии: в интервью, в публичных выступлениях и даже в сценариях.

В «Радуге Финиана» Коппола воздал должное своему отцу, а фильм «Люди дождя» – это дань уважения его матери. Однажды после ожесточенной перепалки с Кармине Италия сбежала из дому и пару дней пропадала неизвестно где. Придя в себя, она вернулась домой и сообщила мужу и детям, что останавливалась в мотеле. Это было неправдой – она жила в доме своей сестры. И все же Коппола не мог избавиться от образа своей матери, которая в одиночестве сидит в дешевом номере мотеля.

Семейная драма превратилась в художественное произведение. Сначала в не самый удачный рассказ под названием «Старый серый фургон», написанный для литературного конкурса в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. В нем было три героини, сбежавших от брака: молодая, только что вышедшая замуж домохозяйка; женщина средних лет с детьми; и пожилая женщина, бежавшая от пожизненного партнерства. Имея в виду Найт как исполнительницу главной роли, Коппола сузил охват до одной героини: новобрачная из Лонг-Айленда по имени Натали, потрясенная известием о своей беременности, на универсале Ford отправляется куда глаза глядят. Мы так никогда и не увидим ее заботливого мужа, только услышим его жалобный голос по телефону (в озвучке Роберта Модики).

История становится драматичной с появлением персонажа Джимми Киллера Килганнона – автостопщика, которого Натали подбирает по дороге. Молодой Джеймс Каан убедительно передает поведение героя, который в студенческом матче по американскому футболу получил сотрясение мозга. Теперь он – ребенок в теле взрослого мужчины, который своим поведением вызывает сложные (и нежелательные) материнские чувства в героине. «Женщина как будто сидит рядом с ребенком, который у нее только будет», – пояснял Коппола.

Еще работая на студии, где боролся за выживание угасающий режим Джека Уорнера, Коппола уже чувствовал свою нестандартность. Он хотел заявить о себе как о режиссере, но студийная модель, работавшая под девизом «делай, что тебе сказано», его подавляла. Он даже начал потихоньку воровать пленку и складывать ее в заброшенном чулане, который обнаружил в продюсерском здании.