Коптский крест

– А ведь точно, – и Олег Иванович удивленно взглянул на мальчика. Он не ожидал от сына такой глубины мысли. – Тогда, получается, что, либо боковая линия создана не в момент вашего путешествия, а тогда, когда этот неизвестный профессор создал портал – то есть существовала ДО того, как Николка отыскал эти четки? А ведь точно!

– Вот! Не так-то все и просто, – глубокомысленно заявил Ваня. Он был доволен – не так уж часто ему удавалось поставить отца в тупик.

– Впрочем, для нас это особого значения не имеет. Даже если Николкина мировая линия возникла и раньше – для нас это ничего не меняет. Все равно наши путешествия каждый раз будут выводить нас в один тот же мир, а профессор, если жив, находится где то здесь… – Олег Иванович замолк. – Нет, погоди… не так. Когда этот самый чудак открыл свой портал и попал в наш 21 век – он тоже создал боковую линию, уже третью… то есть, первую… – тут он принялся лихорадочно черкать карандашом на новом листке.

– Получается… вот так – возникает боковая мировая линия, на которой профессор и его портал уже есть… А все путешествия – и профессорские и наши, – происходят уже между двумя боковыми ветвями реальности.

– Что ж это выходит? – озадаченно хмыкнул Ваня. – Мы, значит, тоже живем в боковой мировой линии?

– А ты что хотел? – усмехнулся отец. – Именно так. И, заметь – на основной «мировой линии» живут точно такие же Ваня с отцом, которые и знать не знают ни о каких порталах и перемещениях между мирами. И мы на эту линию попасть можем только в момент, предшествующий появлению «профессорского» портала – и Олег Иванович провел карандашом по дуге, изображающей путешествие в 1812 год. – Ну а там… в общем, как мы с тобой и говорили. Вот так-то, сын…

Ваня почесал затылок. – Так что же это значит? Может, и наш мир кто-то уже изменил? Ну, кто-то кроме профессора – поправился мальчик, – то есть – может и у нас тут были свои попаданцы – скажем, помогли японцам победить при Цусиме? Ты вот сколько раз говорил, что японцам везло во время той войны – так, может, это не просто так было, а тоже – боковая «мировая линия»?

– А что, вполне возможно, – усмехнулся Олег Иванович. Вот все эти авторы попаданческих книг обожают писать, как их герои переделывают историю – а что, если мы сами обитаем в такой, уже переделанной реальности?

– Ну да, – подхватил сын. – Причем, переделывал какой-нибудь японский гаденыш-попаданец. А сделать мы ничего не можем, потому что…

– …потому что, – подхватил Олег Иванович, – даже если мы и научимся создавать порталы – то, попав в прошлое, где действует этот самый японец, создадим очередную боковую ветку истории. И на нашей собственной, уже изгаженной им, наши действия никак не скажутся: мы будем менять новую реальность, а наша собственная останется прежней.

Ваня в очередной раз кивнул:

– Ну, хорошо, с этим ясно. То есть, ничего не ясно, но хоть понятно, что дальше делать. Но ты вот скажи, а почему все же ты против того, чтобы мы помогли этой реальности? Ну, сделать так, чтобы у их России не было поражений, террора, революции, в конце концов?

Олег Иванович тяжко вздохнул. Как же он хотел уйти от этого разговора…

– А ты сам подумай. Вот, к примеру, книги про попаданцев. Помнишь?

Ваня помнил.

– Там в прошлое попадает человек, или, какая-то группа. Как правило – не по своей воле и, что называется, с «билетом в один конец». То есть выбор у них прост – либо жить спокойно, ни во что не вмешиваясь, либо, исходя из своих знаний, и, что куда важнее, представлений, менять историю. Вернуться они не могут. А мы – мало того, что можем – так еще и в состоянии выбирать тот момент истории, в который можем попасть. – То есть, – поправился Олег Иванович, – будем в состоянии, если я, конечно, прав. Верно?

– Верно, – согласился Ваня. – Но это здесь при чем?

– А при том, что – почему ты хочешь менять именно эту реальность? А все остальные как, побоку? Что за прок от изменения этой реальности, если существует бесчисленное множество других, в которые ты никогда не попадешь? А там ведь тоже живут люди, страдают, умирают, льется кровь? Или ты хочешь рассуждать так – «раз уж мы здесь – давайте что-нибудь сделаем?» Не очень красиво выходит – будто мы заполучили в качестве игрушки целый мир, и теперь перекраиваемого историю так, как это нам нравится. А он, между прочим, живыми людьми населен! Ты их спросил?

– Вот и спросим, – заметил Ваня. – Того же Николку и спросим. Как думаешь – что он скажет?

– Ну, что он скажет, я, уж поверь, примерно представляю, – усмехнулся Олег Иванович. – Только, что это меняет? И, к тому же, откуда ты знаешь, что наши изменения не принесут еще больше горя? Это ведь только в книжках, стоит продумать изменения и все шаг за шагом выполнить – и все получится. Но, только, одно дело играть в такие вот интеллектуальные игры, а другое – ломать судьбы людей, и не одного-двух, а многих миллионов. Не многовато на себя берем?