Копунское детство

Я родился. Пока я рядом с братьями-сестрами и мамой. Мама теплая, пушистая и ласковая. Говорят, что я черненький и котик. Так говорят коты, которые почему-то не похожи на нас. Они большие, ходят на двух лапах и лысые. Шерсть у них только на голове. Они семья. Главного у них зовут Григорий, а главную – Галина. У них много своих детей. Все вместе они зовутся Ивановы.

К Ивановым пришли еще двое двуногих. По каким уж делам не знаю. Это мать и сын. Они называются соседями. Показали им нас, маленьких и пушистеньких. Понравился я младшему, все его Андрей звали. О горе, меня разлучают с мамой, они забирают меня к себе…

………………………………………………………………………………………………………………..

Котенка назвали Мурзиком. Жизнь его, можно сказать, была благополучной, его любили. Правда иногда «доставалось» ему от Андрея. Он не делал ему больно, не мучил как-то намеренно, с целью издевательства. Но посадит бывало в шапку ушанку и крутит в ней как в центрифуге, выполняя в том числе и мертвую петлю. Бедный Мурзик после таких «тренировок» шел покачиваясь, как пьяный. Всыпал бы я сейчас тому Андрею за издевательство, спросил: «ты пошто животину тиранишь?». Мечтал тот Андрей в детстве, как практически все мальчишки того времени, стать космонавтом. И, видимо, как у нас водится, опыты проводил на животном. Только не на собаках, а на кошке, то есть коте.

Мурзик был особенным, необычным котом. Когда наступало теплое время года, он исчезал куда-то на несколько месяцев. Когда начинались крепкие ночные заморозки (месяце сентябре), он возвращался домой. Где уж он пропадал?! Но он становился абсолютно диким. Как тигр, только маленький. Ничего от домашнего Мурзика в нем не было. Мы думали, что он жил в лесу и промышлял охотой. Потом заморозки и, наверное, окончание летнего охотничьего сезона, когда легко поймать, например, птичку или полёвку, гнали его домой. Приходил, но и побаивался нас. Мама выкладывала из двора в дом дорожку из мяса. По это дорожке, съедая кусочек за кусочком, он уже попадал в дом. Дверь закрывалась и Мурзику уже некуда деваться. В течение нескольких дней шло его постепенное привыкание к нам и одомашнивание. Он становился прежним домашним котом. Потом весна-лето и его снова след простывал.

В ноябре месяце 1986 года мы из Копуни переехали в Шелопугино. Мурзику тоже пришлось сменить место жительства. Но привычкам своим он не изменил. Удрал при наступлении тепла. Больше мы его не видели. Старенький он уже был, даже плешина на загривке появилась. Как закончился его жизненный путь оставалось только гадать.

………………………………………………………………………………………………………………..

Эх, зачем они поменяли дом? Там, нам было ведь так хорошо! Мои лапы не ломило, и хвост не отваливался. Вот и тепло наступило. Пойду, поживу в лесу. Да тут и лес другой! Пойду в свой старый лес…

Крапива, лебеда

Как и большинство деревенских жителей (в советские годы), наша семья держала хозяйство. Держали коров, чушек (свиней) и кур.

Держать свиней было не так-то и просто: корма были проблемой. Купить дроблёнку (дроблёное зерно) или комбикорм было трудно. Покупка этих кормов было событием и удачей. Поэтому необходимо было как-то их экономить. В летнее время выручала крапива и лебеда. Она рубилась, измельчалась и перемешивалась в воде с дробленкой или комбикормом. Потом эта смесь «настаивалась» и получался отличный, питательный и витаминный корм. Когда запасы этих сорных трав непосредственно вблизи дома истощались, то приходилось ездить за ними за деревню. Я ездил за ними на велосипеде в сторону «устьдаинского» брода, который находился в районе впадения речки Дая в речку Куренга. В «верхонках» рвал траву и утрамбовывал в мешки. Затем размещал мешки на велосипеде (не менее двух). Один мешок укладывался на руль и переднюю часть рамы и мешок-два сзади, на багажник.

Иногда поездки в сторону «усьдаи» (Усть-Даи) совершались не с целью заготовки крапивы, а для рыбалки. Но это уже совершенно другая история.

Варить, или жарить?

Бабушкам и дедушкам посвящается

Детство Андрея прошло в трех селах Читинской области: Копунь и Шелопугино (Шелопугинский район), Уктыча (Сретенский район). Эти три села стоят на «великих» забайкальских реках: Куренга (приток Шилки), Унда и Шилка (при слиянии с Аргунью образует Амур), соответственно. Все три реки относятся к бассейну действительно Великой реки, Амура-Батюшки. Унда, впадая в Онон, тоже вносит свой «посильный вклад» в могучий Амур, ведь Онон совместно с Ингодой образуют Шилку.

Куренга (2007 г.)

Какой же деревенский мальчишка не был в детстве рыбаком?! И Андрюшка любил посидеть с удочкой на берегу реки, мечтая выловить большую рыбину на зависть и восхищение приятелей. В те времена, когда не было интернета, компьютеров и смартфонов, и дети все же как-то учились (отлично учились, если сравнить с новыми «смартфонными временами»), они гораздо больше времени проводили на свежем воздухе. Велосипед, санки, лыжи, хоккей в валенках, «войнушка», «индейцы», лапта, рыбалка и многое другое развивало пацанов как физически, так и духовно.